Ни бойкота, ни выборов

Завершившаяся кампания по перевыборам президента оказалась обычной и рутинной. В том смысле, что ее официальные результаты были публично изложены Лукашенко уже после открытия участков для досрочного голосования.

Недавно он встретился с «представителями трудовых коллективов и жителями Минского района» и рассказал, что народу не нужен президент, который одержит сомнительную победу над соперниками «по очкам», то есть технически. «Ну вот 50% придет и 1 голос», и за него проголосует где-то половина. А за спиной будет более 25% населения, которые за него не проголосуют. И как он будет вести переговоры потом? С другими главами государств?

Лукашенко давно называют «всенародно избранным президентом», но очень многие с этим не соглашаются. Чаще в переговорах с ним применяется нейтральная дефиниция: «действующий президент». Мол, так сложились обстоятельства, которые вынуждают к общению с этой личностью. Лукашенко давно работает «всенародным» и должен знать, что абсолютное большинство демократических лидеров в других странах побеждают своих оппонентов именно «по очкам». А «нокаутом» – только диктаторы. Или «батьки»…

Перефразируя Маркса, можно сказать, что при благоприятной политической конъюнктуре «батьки» смелеют, при 10% согласны на всякое участие в политике, при 20% оживляются, при 50% готовы сломать себе голову, при 100% они попирают все человеческие законы, при 300% они идут на любое преступление, хотя бы под страхом виселицы.

В белорусской политике гарантированные 80% результата – это 300% в политическом бизнесе. Следует обратить внимание и на суммарный «капитал», нажитый в ходе прежних кампаний. Он уже намного превысил «безумные 300%».

Тот случай, когда невозможно «поступиться принципами»: «И если президент сильный, как вы меня поддерживали (раз поддержали, и два, и впредь надо. – Прим. К. С.), – 80%! Ни у кого даже вопросов не было». То есть Лукашенко свыкся с ролью, вжился в образ «всенародного» – его второе (служебное) «я» вытеснило первое.

Я уже об этом писал, и не я один. В частности, об этом же говорили социологи ИАЦ Администрации президента, которые утверждали, что накануне выборов 76,6% населения доверяют их патрону. И при этом, рассуждали они, Лукашенко может недобрать некоторое количество голосов «за» по сравнению с прошлым сроком, когда за него проголосовали почти 80% из 91% посетивших участки.

Такой вот намек по поводу борьбы хорошего с лучшим.

В своих умозаключениях эти социологи исходят из предпосылки (которую они считают установленным фактом), что активность избирателей окажется по традиции высокой. Обычно она обеспечивалась за счет досрочного голосования и голосования на дому. Но Лукашенко на вышеупомянутой «встрече с народом» говорил об опасности низкой явки, о недопустимости ее снижения менее 50%. Поскольку все его арифметические рассуждения о природе президентской власти не стоят ломаного гроша, в случае если значительная часть населения откажется от голосования.

Проблема явки обозначилась еще в начале кампании, когда стало очевидным, что демократические структуры отказались участвовать в выборах. Потеряв соперника, власти пришлось утверждать свое превосходство на ринге, который оставили все остальные. И сторонники Лукашенко, и его противники, и те, кто искал и находил для себя желаемых претендентов, убеждались, что по-любому он победит. Но для легитимизации его победы необходима демонстрация участия. Поэтому от избирателя потребовали, чтобы он обязательно пришел на участок и проголосовал.

Хочешь ты или не хочешь, но должен прийти на участок и досрочно проголосовать. Если ты не хочешь приходить на участок, мы принесем тебе урну домой, и ты должен будешь проголосовать. Это модальные оттенки реального отношения человека к самому себе и к внешним требованиям – требованиям воспитателей к воспитуемым, начальников к подчиненным, которые зиждутся на их авторитарной административной природе.

У каждого есть право проголосовать досрочно, но никто голосовать не обязан. Власть должна обеспечить твое право, но не имеет права принуждать тебя голосовать. Если так, то она посягает на твое исключительное право с помощью силы. Использует административный ресурс, которым она обладает.

Как это происходит на деле, все знают. Сегодня, например, я ожидал, что урну для голосования мне на дом пришлют ближе к вечеру, когда голосование на участке уже завершится. И если кто не пришел, то к нему привезут урну перед закрытием. Но на этот раз ее принесли в 12 часов, хотя я ни в какой форме об этом не просил. Естественно, голосовать отказался, не подписал протокол, сказал, что бойкотирую выборы.

В общем, проверено на собственном опыте.

Никто из односельчан, насколько я знаю, никогда не ходит голосовать (ни досрочно, ни в день выборов), но урны им приносят.

Разумеется, эта практика, принятая еще в «доисторические» времена, сегодня вовсю используется для имитации выборов, для «демократизации» политического фасада режима. Я не сомневаюсь, что с такой картинкой согласятся даже западные политики. Приятные во всех отношениях люди, которые бесконечно далеки от белорусской реальности, в отличие от Лукашенко, который органичен в этой жизни.

Стоило президенту лишь озаботиться нужной ему явкой, как машина трансформации права в обязанность голосовать сразу же заработала «по полной». Избиратели «рядами и колоннами», как в советское время научные работники на картошку, зашагали на участки. В первый день досрочного голосования явка составила 4,49%, после двух дней – 10,94%, после трех – 18,69%, после четырех – 28,09%, после пяти – 36,05%.

То есть каждый день голосовали сотни тысяч и к 11 октября проголосовали более 2 млн. избирателей. Поставлен рекорд в статье по «демократическому волеизъявлению», поскольку еще лучший результат ухудшил бы количество участников в «основной день», когда будут журналисты, представители телевидения, наблюдатели от всех организаций, стран и структур.

Что сделано, то сделано. По-прежнему элегантно, с присущей организаторам выборов бесцеремонностью. Это качество они демонстрируют постоянно. На первый взгляд, предельно либеральное законодательство тем избирателям, кто не сможет проголосовать в день выборов, позволяет это сделать на своем участке досрочно в специально установленное время. Законодатель, который предусматривал эту возможность, исходил из того, чтобы обеспечить право участвовать в голосовании относительно небольшой группе людей. Подразумевается, что большинство избирателей понимают значение этой политической акции для страны и для них самих. Они придут голосовать, если есть для этого возможность, в день выборов.

А если не приходят, то власть проводит плохую политику. Это проблема и для власти, и для общества, и для граждан.

Но организаторы выборов искусственно увеличивают группу досрочно голосующих, используя для этого не очень честные методы.

Сложно предположить, как что-нибудь в обычное во всех отношениях, заурядное воскресенье (день выборов) может воспрепятствовать гражданам посетить участок. Ведь все участки расположены в шаговой доступности. Если только у граждан на это воскресенье не запланированы семейные торжества или неприятности, длительные командировки, землетрясение, эпидемии и прочие катаклизмы.

Ежедневно по воздуху, по воде, по железной дороге, на автобусах, на троллейбусах, трамваях и в метро перевозится 5,7 млн. пассажиров. Эти люди регулярно и ежедневно путешествуют, при этом в основном остаются на своих местах. В каждый конкретный момент времени большинство избирателей или дома, или на работе.

Уезжающих в длительные командировки и поездки можно пересчитать если не по пальцам, то на калькуляторе – вполне. Речь идет о нескольких тысячах человек.

И как же сравнить 2,4 млн. проголосовавших досрочно и 2-3 или даже 10-15 тысяч избирателей, который окажутся отсутствующими в день выборов в стране или уехавшими в дальнюю командировку?

Никак!

Абсурд, возведенный в избирательный стандарт.

…Лидия Ермошина говорит на сложившемся у новой номенклатуры языке: «Нам надо бороться, а не отвергать возможности, чтобы люди могли проголосовать в удобное время в удобной для них форме».

Старый анекдот на новый лад: «Ваше избирательство, голосовать подано!»