В поисках альтернативы устаревшей либеральной идее

Жить двойной жизнью способны не только герои остросюжетных кинофильмов, но и политические режимы, претендующие на собственный путь развития. Подобные режимы принято называть «имитационными». Их лидеры периодически решаются на публичное осуждение «либеральной идеи» (вспомним июньское интервью Путина газете The Financial Times: «Есть современная так называемая либеральная идея, она, по-моему, себя просто изжила окончательно»).

Но осуждать что-либо и предлагать альтернативу – это, как говорят в Одессе, «две большие разницы». И дело тут не в отсутствии альтернативы как таковой. Альтернатива-то как раз имеется. Более того, сторонников ее практической реализации и в XXI веке предостаточно. Проблема в другом. Не хватает решимости открыто об этом заявить. Ибо имя альтернативы – «ФАШИЗМ».

Для подтверждения столь решительного вывода сошлюсь на авторитет человека, знакомого с фашизмом не по статьям в Википедии. «Фашизм, – пояснял в «Доктрине фашизма» (La dottrina del fascismo) Бенито Муссолини, – полностью и абсолютно противостоит доктрине либерализма». У Муссолини находим и определение фашизма, которое не потеряло своей актуальности в наши дни: «Все в государстве, ничего против государства и ничего вне государства».

Понятно, что поголовного огосударствления одними лишь усилиями сверху не осуществить. Требуется массовая поддержка снизу. Но что заставляет народ, состоящий из немых Герасимов, оторваться от повседневных дел и строиться на площадях в колонны, скандируя агрессивные лозунги?

Определение Муссолини статично. Оно фиксирует конечный результат и не позволяет понять генезис фашизма. Поэтому обратимся за помощью к российскому философу Вадиму Цымбурскому: «Фашизм есть форма восстания нации против попыток вписать нацию в непрестижный и дискомфортный для нее мировой порядок на правах нации второго сорта».

Ощутить свою второсортность в первой половине XX века выпало многим европейским нациям, что и послужило главной причиной двух мировых войн. А в конце XX века с аналогичной проблемой столкнулась семья дружных народов, объединенных под аббревиатурой СССР. За ничтожный по историческим меркам отрезок времени привычный советский порядок рухнул и по закону инверсии (от лат. inversio «переворачивание») кто был (считал себя) всем, стал (ощутил себя) ничем.

Инклюзия – от лат. inclusio включение

В Послании-2013 Лукашенко выделил три главных требования времени: скорость, гибкость и творчество. Ограничусь скоростью: «Современная цивилизация – это цивилизация постоянного ускорения. Оно ощущается повсюду – не только в скорости появления новых идей, но и в технологиях, в экономике, в торговле, в образовании, в средствах массовой информации, в политике, даже в повседневном быте людей».

Приведенную цитату из послания можно легко редуцировать до пословицы «Кто не успел, тот опоздал». Опоздавшие нации и служат кормовой базой фашизма. Их характерной чертой является стремление противопоставлять свои традиционные ценности мировым правилам и нормам, которым они не в состоянии соответствовать. «В своем бунте впавшая в фашизм нация, – пояснял Цымбурский, – стремится опереться на те начала, где она менее всего зависит от миропорядка, – на то, что создано и непосредственно выпестовано ею и где она не так явственно соединена с «чужим» миром… Бунт ставит на культуру, на ее первоосновы, где антропология погружается в биологию, – и в этой бездне черпает прообразы восстания политического».

Свои неудачи в настоящем проигрывающие в скорости нации пытаются компенсировать обращением к «славному прошлому». Любые попытки обнаружить в прошлом что-то кроме примеров, достойных подражания, рассматриваются как фальсификация истории, как глумление над мужеством и героизмом победителей. При этом радетели за чистоту истории объявляют себя единственными преемниками победителей.

Но конструирование «славного прошлого» не ограничивается его милитаристской составляющей, о чем свидетельствуют первые семь строк таблицы, позаимствованной на сайте «Левада-центра».

Что сегодня порождает чувство дискомфорта у «дорогих россиян»? В первую очередь отсутствие заботы со стороны государства. А вот о дефиците и очередях, этом биче советского образа жизни, сегодня вспоминает только каждый четвертый респондент, что на 18 пунктов меньше, чем в 2008 г.

ЧТО, ПО-ВАШЕМУ, ХАРАКТЕРНО ДЛЯ ТОГО ИСТОРИЧЕСКОГО ПУТИ, ПО КОТОРОМУ НАША СТРАНА ДВИГАЛАСЬ ПРИ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ? (респонденты могли выбрать более одного ответа и/или назвать свой)

 Из таблицы следует, что сторонникам либеральной идеи в России не стоит обольщаться по поводу падения рейтинга президента Путина, так как большинство россиян видят альтернативу нынешнему слабому государству в сильном государстве, в котором все, в котором ничего против и ничего вне (тем, кто успел подзабыть определение фашизма Муссолини, рекомендую вернуться к началу текста и перечитать его).

Силу государства противники либеральных идей измеряют через его способность концентрировать ресурсы. В Беларуси удельный вес налоговых доходов в ВВП в 2008 г. составил 36,3%, а план на 2019 г. ужался до 26%. Такая динамика свидетельствует о том, что социальное государство загнало себя в ловушку. Оно десятилетиями пропагандировало патерналистские настроения, параллельно давя и ограничивая частную инициативу, т.е. выступало под флагом антилиберализма, что и не скрывало.

Результаты целенаправленной политики, генерируемой на вершине властной вертикали, фиксирует статистика. В частности, ВВП за январь-май подрос на 1%. Такие темпы не оставляют ни малейших шансов на «достижение к концу следующей пятилетки валового внутреннего продукта не менее 100 миллиардов долларов США» (Послание-2018).

Все логично. Все закономерно. «Белорусскую модель» можно смело рассматривать в качестве демонстрации зависимости практических результатов от теоретических представлений тех, кто наделен правом принимать решения.

После перевода на русский язык книги американских экономистов Дарона Аджемоглу и Джеймса Робинсона «Почему одни страны богатые, а другие бедные. Происхождение власти, процветания и нищеты» словом «инклюзия» (лат. inclusio «включение») стало модно объяснить причины успехов и неудач в макроэкономике.

В качестве примера приведу высказывание российского финансиста Андрея Мовчана, позаимствованного на сайте «Эхо Москвы»: «Современная экономика для того, чтобы динамично развиваться, требует широчайшего включения самых разных слоев общества и включения не подневольного, а творческого и добровольного. И отсюда, собственно, и доктрина либерализма: все равны, все должны включаться, все имеют право и возможности».

Согласие на «широчайшее включение» для политических режимов, управляющих экономикой и обществом с помощью властной вертикали, – смерти подобно. Но и полное перекрытие путей для проявления частной инициативы ведет к аналогичному результату. Следует признать, что проблема осознается и решить ее пытаются за счет «свободных экономических зон» для немногих и архаизации жизни для большинства.

С такой ограниченной инклюзивностью за нациями-лидерами не угнаться. Вот и приходится в качестве оправдания рассуждать о своей верности традиционным ценностям и о решающем вкладе в Победу.