Хорошие полисмены и бедные граждане

Обнародованные в интернете аудиозаписи, якобы сделанные в одном из структурных подразделений МВД, совпадают со сложившимся в обществе мнением, согласно которому сотрудники этого ведомства в своей службе руководствуются не столько законами, сколько приказами начальства. В свою очередь, приказы оказываются не совсем законными.

Разумеется, не специалистам трудно судить о достоверности данных аудиозаписей, но сложившаяся за долгие годы ситуация в стране позволяет верить в их истинность.

По этой причине многие обыватели соглашаются считать такие материалы «сливами»,  которые готовятся  профессионалами из числа самих сотрудников-силовиков, которые не могут смириться с правовым дефолтом в своих ведомствах.

Впрочем, в силовых структурах к этим сливам относятся почти равнодушно, просто отмахиваются от подобных ЧП, называют фейками по технологии производства, фальшивыми по содержанию. Но главное в том, что сами эти фейки готовятся самими начальниками.

Но что в итоге получается?

Главный в этом ряду Лукашенко, который публично и откровенно высказывается о своем отношении и судьбе протестантов.

Послушав его речи, приходится гадать, на самом ли деле власти планируют создание лагерей для «протестунов» или это устрашающий пропагандистский прием?  Это сливы или фейки? Как понять заместителя министра Карпенкова, который откровенно признается в том, что новоявленным дружинникам-общественникам представляется полный карт-бланш на насилие: «Есть команда среди сформированных дружин провести нужные проверки и при необходимости выдать нашим наиболее подготовленным летальное и нелетальное оружие. Чтобы быстрее выстоять и навести порядок, спокойно продолжить поступательное развитие нашего государства».

Но что в итоге получается? Восстановление прежнего порядка в государстве, если это даже возможно, требует солидаризации всех слоев общества, всех его общественных и государственных структур, что выходит за рамки любого ведомства, каким бы могущественным оно ни было. Эту задачу не может решить даже весь силовой блок, который предлагается усилить за счет дополнительного полицейского, уж простите за сравнение, карательного батальона для отстрела самых активных и упорных противников действующей власти.

По сути, перед батальоном ставят полицейские задачи, которые могут решаться и уже действующими, регулярными  подразделениями, получи они приказ применять оружие против манифестантов.  Известно, что любая массовая политическая акция дает почти моментальный успех в умиротворении населения, но после него начинаются беспорядки, которые могут существовать десятки лет.

Да, многие очень важные и просто важные чиновники не скупятся на, мягко говоря, провокационную риторику, которая уже работает против существующего порядка. Она уже давно не способствует «позитивному развитию нашего государства». Для того, чтобы восстановился тренд развития, не подходит ни демагогия, ни устрашения, ни социальные подачки одним гражданам, экспроприированным у других.  В сложившихся условиях решить эту политическую задачу, вероятно, невозможно.

Игра в верю – не верю

В этой связи можно вспомнить известно выражение Станиславского: «Не верю!». Режиссер, добиваясь от актера верного исполнения своей роли, приостанавливал репетицию и начинал разбирать кусок. При этом он рассказывал исполнителю, как ему надлежит вживаться в роль, которую предстоит играть. В дискуссии принимали участие и сам актер, и другие участники, и прочие присущие на репетиции, которые записывали излагаемые режиссером по этому поводу соображения. И бывало, что все все обсудили, договорились, как сыграет каждый актер, начнут сцену, а режиссер останавливает исполнителей: «Не верю!».

Со временем режиссеру удалось сформировать метод — систему Станиславского, благодаря которой актер приобретает способности трансформироваться в сценический образ. При этом актеры и режиссеры решают сверхзадачу – верно, вразумительно и углубленно олицетворять на сцене идею и содержание произведения  посредством срастания актера с ролью.

По мнению Станиславского, актерская игра имеет три элемента – ремесло, представление, и переживание. То есть актер должен быть обучен профессии, во-вторых, он должен уметь правдоподобно передавать образ героя, даже не ощущая проявляемые свои чувства, в- третьих, актеру необходимо на самом деле переживать и понимать ощущения и эмоции героя, без чего воплощенный тип героя не оживает для представления и не воспринимается публикой.

Это настолько серьезное дело, что Фаина Раневская признавалась: «Я не признаю слова «играть». Играть можно в карты, на скачках, в шашки. На сцене жить нужно». Например, Лукашенко играет в хоккей, а профессиональные хоккеисты живут хоккеем, по крайней мере, работают и зарабатывают на жизнь. Поэтому спортсмены безуспешно апеллируют к обветшавшему лозунгу о недопустимости смешивания спорта с политикой, коль спортивное ведомство финансируется, управляется, формируется правительством.

Ни одна из спортивных сборных команд у нас не имела большей свободы, которой обладали театральные труппы, которые у себя заводили богатые помещики. А у нас чуть ли не с первого дня своего существования Национальный олимпийский возглавляет главный по стране.

Это нонсенс, с которым давно согласились, притерлись, прижились, поскольку в данной ситуации иного работодателя и спонсора нет, и не будет.  Он действует и от имени государства, и от имени международной олимпийской общественности, которое согласилось его управлению олимпийского движения в нашей стране.

Плохая игра и хорошая политика

И все это выглядит как во всех смыслах плохая игра, а на самом деле — хитроумная политика, которая всем, за исключением спортсменов, приносит весомые дивиденды.

Плохая политика, но отказаться от нее невозможно, поскольку она приносит выгоду.

МВД порадовало общество приятным для него сообщением. Оказывается, ее усилиями создана картотека участников несанкционированных акций. Сделано это ради создания их «социального портрета», который написан для базы данных тех, «кто оказался в поле зрения милиции».

Вроде бы все этим сказано – на белорусов в очередной раз ставят клеймо, но отменяя прежние. Например, пару лет назад тот же МВД в компании с прочими органами заклеймили «тунеядцев». Но это было не настоящее клеймо, а что-то подобное переводной картинки – устроился на работу, и клеймо из списка имярек удаляется.

Отношение к «заклейменным за несанкционку» — иное. Как заявил один милицейский чин, предполагается «этих граждан устанавливать и в дальнейшем осуществлять все мероприятия по правовым нормам наказания согласно административного кодекса».

Какие у нас нормы – административный арест, денежный штраф, принудительные  общественные работы,  брутальное задержание и недостойное гражданина Беларуси содержание в помещениях тюремного типа.

Во всем этом много всяких потребностей, которые возникают по самому факту происходящего.  Не стану приводить примеры, вспомню историю. Некогда на Сахалине каторжан истязали палачи-профессионалы. Они умели убить истязаемого двумя ударами кнута, а могли за сотню. Чтобы варнак помучился, если на мзду палачу пожадничал.

А теперь политика иная. МВД составило список и «нарисовало» социальный портрет протестантов. Оно не отказалось от ежедневного мониторинга протестного процесса, о котором можно сказать, что источник этот не иссякает, а пополняется за счет самых уважаемых и статусных граждан. В субботу, например, в Минске были задержаны около 150 человек, среди которых, как всегда, не было наркоманов, алкоголиков, проституток и тунеядцев, но протестовали пенсионеры, студенты, бюджетники, ипешники и другие трудоспособные и успешные люди.

Правда, безработных протестантов тоже много, поскольку реальная безработица в стране намного превышает официально регистрируемую. Ведь, как ни крути, но восстановление  прежнего порядка в стране часто сопровождается незаконным увольнением протестующих, численность которых, вероятно, за полгода увеличилось на несколько тысяч.

И это уже можно считать доказанным, что усилия по восстановлению порядка пока приносят стране больше ущерба, чем приобретений. Притом утраты настолько значимы, что они ставят под угрозу многие планируемые властями будущие социально-политические успехи властей. Сегодня за границу выезжают молодые люди, многие с семьями, и не факт, что их дети возвратятся в «страну для жизни». Где среди многих проблем, главная, если верить Лукашенко, – демографическая. Десятилетиями он решал ее всеми доступными ему политическими и экономическими ресурсами, но численность от этого только сокращалась.

Тащить и не пущать

Видимо, нельзя сказать, что благодаря ему это происходит, но точно, его демографическая политика не приносит пользы. Тем не менее он продолжает изумлять публику фантастическими прожектами. Недавно он заявил даже, что разразится катастрофа, «если мы не будем прибавлять с населением». Мол, на первом этапе увеличимся населением до 15 миллионов, и потом будем до 20 миллионов дотягиваться.  Но, как моя бабушка говаривала, «бодливой корове бог рог не дает». Видимо, эту проблему белорусам придется решать в его отсутствие, а пока они разбегаются, напуганные возможными отсидками, штрафами, увольнениями с работы.

Им не приходится гадать, дадут ли власти новоявленным народным дружинникам летальное и нелетальное оружие или нет? А если дадут, то по кому те стрелять станут?  Впрочем, «как стрельба пойдет, пуля дырочку найдет. Ей не жалко никого, хоть чужого, хоть в свово…». Все из лучших побуждений. Как это описано в рассказе Аркадия Аверченко «Слепцы». Все там начинается с игры, которая смешит читателя, пока она не переходит за рамки самой игры, которая становится политикой по наведению порядка в государстве.

В рассказе действуют старый король и молодой писатель. Первый позволяет второму повластвовать  и принять хороший закон. И писатель принимает хороший закон, чтобы полиция заботилась о слепых на улицах. Ну примерно так, как у нас принималась Конституция. Пройдя по инстанциям, наша Конституция трансформировалась в милицейские инструкции по усмирению граждан, требующих власти исполнять их права.

У Аверченко «закон о слепых» после прохождения по инстанциям превращается в свою противоположность.  На четвертый день своего правления писатель увидел в окно, как двое полицейских силком тащат слепого человека, подгоняя его тычками. Он выскочил на улицу узнать, почему так полиция безобразничает, а те ему отвечают, что действуют по новейшему королевскому закону.

Оказалось, что, когда писатель дал поручение министру об издании своего закона, тот перепоручил это дело градоначальнику. Тот, в свою очередь, озадачил начальника полиции и далее по цепочке закон попал в полицейские участки. На каждой из инстанций закон понемножку «адаптировался к реальности» и попал к простым полицейским в виде приказа тащить силком, коль попадется слепой человек на улице, силой тащить его куда следует.

В этом вопросе для полисменов была полная ясность. А других вопросов они и не знали. Если это хорошие полисмены. Например, если слепцы не захотят в участок идти , то все в своих руках – пара хороших подзатыльников, затрещина, крепкий пинок сзади – небось побегут!

Наши милицейские тоже понимают свою службу, на Конституцию не заморачиваются, потому что они хорошие полисмены.

От того граждане бедные.