Он вернул нашу жизнь к истокам

Политический год в Беларуси завершился вместе с суперуспешными выборами в парламент в пользу партии власти. Ни один из оппозиционных кандидатов парламентский мандат не получил. Так что в этом учреждении противников действующего президента в предстоящих его перевыборов нет и не будет. 

Все было настолько обычным, что у общества не нашлось сил возражать. Мол, против лома нет приема. 

Поют хвалу и славу

Неизвестно, проводятся ли сейчас в школе мероприятия под названием «литмонтаж». Это когда участники, по утвержденному директором сценарию, в стихах, песнях и лозунгах, рассказывают публике  о достигнутых за отчетный период достижениях. В стране и в самой школе.

В белорусской политике этот жанр относится к числу основных.  Хвалу и славу поют по любому поводу во всех государственных СМИ. Причем у сценаристов и режиссеров действа не все в порядке со вкусом, а очень многие исполнители пересаливают в части эмоций. Вот прошли парламентские выборы, руководство высоко оценило их результаты и процедуру исполнение, поблагодарило ответственных за процесс. Какие могут быть вопросы к БТ? Но появляется на экране деятель, которому хочется выглядеть святее самого папы римского.

Точнее, батьки минского.

И ведь это не простой человек, а некогда бывший премьер-министр Беларуси, Вячеслав Кебич. В одном из телеинтервью, отдавая должное достижениям современного руководителя, он вдруг заявил в камеру: «Я вам скажу так: демократия – это самое паршивое, что только можно придумать».  Зачем это говорить после успешных выборов? Или они не были демократичными, как это требует Конституция?

Считает себя фигурой, равной Черчиллю?

Вспоминается реплика киношного Миллера, адресованная  Штирлицу: «Не считайте себя фигурой, равной Черчиллю». К Черчиллю уважительно относились все — соратники, друзья, противники и враги. А у нас каждый политик норовит себя записать в компанию к сэру Уинстону, будто бы они вместе сидели, к примеру, на одной скамье в Высшей партийной школе. Наш бывший премьер вроде бы процитировал бывшего британского премьера, но не полностью. Поскольку полный его текст выглядит так: «Демократия – наихудшая форма правления, если не считать всех остальных». У сэра Черчилля была причина для такой оценки, и поэтому хочется верить, что он сказал именно то, что думал. Дело в том, что 11 ноября 1947 года в Палате общин выступал не всемогущий глава победившей в мировой войне британской демократии, а всего лишь лидер консервативной оппозиционной партии, проигравшей выборы в июле 1945 года лейбористской партии. Благодаря британской демократии.

Потому что и в Британии победителей на самом деле не судят. Но избиратели могут отстранять их от власти. И как же было не осерчать сэру Уинстону на демократию? Но Черчилль являлся демократом, поскольку при всех иных формах правления он не был бы политиком, а его страна никогда бы не стала Британией. Возможно, чем-то похожей на современную Беларусь, удобной для жизни, но не гордой Британией. У нее после войны возникли такие внешние долги, которые невозможно сравнивать с нынешними белорусскими, но она никому не дала повода усомниться в своей полной суверенности.

К слову, в 1951 году консерваторы победили лейбористов на выборах, и Черчилль в последний раз стал премьер-министром. Самым наихудшим из всех остальных способов – демократическим.

Целовать ее во все трещинки

По нашей Конституции, все недемократические способы утверждения кого-либо во власти являются преступными. Но поскольку соответствующие гаранты и гарантии народу считаются законными, следовательно, система является демократической. А иных способов вхождения во власть нет. Правда, есть нюансы, в силу которых на выборах безусловно побеждают одни и те же кандидаты, и они должны «целовать демократию во все трещинки, бугорочки, самой сладкой системой ее называть».

А тут возникает отставной премьер-министр с вердиктом — паршивцы вы, и система ваша паршивая.

В общем, интересно. Как еще больше угодить властителю: «Это смешно, я хочу только сказать, что никакой оппозиции у нас нет, есть группа крикунов. Даже то, что они говорят, даже не понимают, что они говорят. И кандидатуры сегодня на должность президента Республики Беларусь, кроме Лукашенко, нет».

Кебич пробует сыграть трагедию: «Для того, чтобы быть кандидатом в президенты, это не значит сегодня заявить, что я хочу быть. Для этого должен предшествовать длительный подготовительный процесс становления личности в истории, чтобы эту личность увидели». Кто-то из классиков считал, что люди, разумеется, сознательно делают историю, а она одно – хохочет над результатами. То есть делает все по-своему. Простейший пример, на каждого новорожденного в поликлинике заводится медицинская карта, по которой человек растет, развивается, болеет, лечится, соблюдает или не соблюдает советы врачей, но в итоге проигрывает. И только в этот момент начинается история, плюсквамперфект – прошедшее время, которое на самом деле не имеет сослагательного наклонения.

Успешный свиновод против хоккеиста любителя

Что, например, можно было бы сказать о шансах Черчилля, зарегистрируйся он на выборах в современной Беларуси. Как это бывает, на него «силовики» составили бы «объективку». Многостраничную, если включать в нее только самые важные сведения. Мол, это профессиональный офицер, журналист, государственный чиновник высокого ранга, профессиональный политик, успешный свиновод-зоотехник, художник, писатель – лауреат Нобелевской премии, не спортсмен, законченный выпивоха, курильщик, оратор. Это далеко не полный список. Например, Черчилль в самые драматические времена для всего человечества не часто, но встречался со Сталиным и вел с ним успешные, если так можно сказать, взаимовыгодные переговоры.

Личность из самых масштабных в истории, но сегодня в Беларуси Черчилля, скорее всего, не зарегистрировали бы, а зарегистрировав, со свистом прокатили и, вероятнее всего, в итоге поместили в «американку».

Сегодня нам очень пригодился бы лидер типа Черчилля для переговоров в Кремле. Но имеем то, что имеем. Самого великого в истории хоккеиста-любителя.

На барские затеи денег не дадут

Пока Кебич «пересаливал» по части масштабов личности Лукашенко, тот занялся инвентаризацией интеграционных «висяков». Не для последнего уточнения позиций и юридического подтверждения достигнутых прежде договоренностей, а переговоров для, которые, как всегда, имели бы хорошие перспективы в будущем. При этом обеспечили бы сохранение российских преференций народному хозяйству Лукашенко. Тем паче, большинство проектов, сегодня названных «дорожными картами», были подготовлены 20 лет назад. В те уже былинные времена, когда минский лидер третировал царя Бориса публичными заявлениями, что, мол, готов он на такую глубокую интеграцию, насколько глубоко в эту пропасть готова провалиться сама Россия.

Стремительно падать Россия не согласилась, но за прошедшее время все же опустилась «на самое глубокое дно самого глубокого ущелья». Впрочем, не из таких провалов выбиралась на свет эта страна, а тут обидно. С учетом масштабов личности белорусского вождя, о которой говорит Кебич, обидно вдвойне. Потому что личность его на самом деле оказалась своеобразной — завистливой и тщеславной. Этот факт не нуждается в доказательствах. Но можно вспомнить, например, о регулярных массовых завозах в Беларусь российских провинциальных журналистов, которые принимались с былым советским размахом и колхозным гостеприимством.  И под водочку с селедочкой Лукашенко показывал и рассказывал, какой он умелый хозяин – не то что прочие. А если бы ему их деньги, то сделал бы он для людей рай на земле.

Разумеется, это раздражало и обижало российскую власть, у которой очень многое не удавалось в экономике.

Разумеется, у хорошей политики имеется иммунитет, ограничивающий эмоциональность деятеля, но бывают ситуации, когда о партнере нужно сказать – достал. В начале 2019 года Дмитрий Медведев так и сделал, заявив, что если в Минске хотят и дальше получать субсидии, то должны выполнять подписанные уже обязательства. В Минске заговорили об угрозе государственному суверенитету, а в Москве отвечали – не надо было подписывать.  

В итоге случилось как у Маяковского – любую бумажку, но эту! Лукашенко мог подписать любую «дорожную карту», но согласиться на реальное строительство наднациональных (союзных, общегосударственных) органов и введение единой валюты он в очередной раз не смог. Ведь в этом случае он уравнивался в статусе с губернатором Смоленской области, с которым пришлось бы приезжать в бухгалтерию Совмина с просьбой денег на проведения Рождественское турнира по хоккею.

И на эти барские затеи, денег, скорее всего, не дадут.

Откуда ножки растут

Есть соблазн оценить последние «нефтегазовые маневры» кремлевским ультиматумом, поскольку интеграционные торги продолжатся. До каких пор?

Для ответа вернемся к истокам. В августе 1993 года в белорусское правительство поступила телеграмма, подписанная председателем правления АО «Газпром» Р. Вяхиревым, где сообщалось, что в случае неуплаты долга в 100 млрд рублей поставки газа в Беларусь будет прекращена 15 августа в 12.00. Начало торга: независимость – интеграция. Точнее сказать, торг и борьба. В декабре того же года депутат ВС Леонид Козик пессимистично оценивает возможность объединения денежных систем России и Беларуси и считает, что единственным выходом из кризисной ситуации является введение национальной валюты. Вячеслав Кебич, отбиваясь от обвинений журналистов в коллаборационизме, в сердцах произносит: «Да не отказываемся мы от независимости, не хотим потерять государственность. Но что делать с государством, которое живет за счет чужих ресурсов»?

Январь 1994 года. В связи с уходом Егора Гайдара и Бориса Федорова из состава российского правительства и отставкой Станислава Шушкевича с поста Председателя ВС в Беларуси оживились разговоры о возможном объединении Беларуси и России. Эксперты и обыватели подсчитывают выгоды и потери от восстановления рублевой зоны. А многие уже полюбили «зайчика».

Паники нет, но удручает неопределенность. Кебич пробует презентовать свою предвыборную программу. Его идею о срочном образовании экономического союза трех – Беларуси, России и Казахстана с энтузиазмом поддерживают промышленники. Заезжающие в Беларусь бизнесмены сетуют, что не могут инвестировать в ее экономику в связи неясностью с объединением денежных систем. На апрель запланирован политический гвоздь сезона – в Минск для подписания документов об объединении денежных систем Беларуси и России премьер Черномырдин. Времени у него не нашлось, поэтому Кебичу пришлось самому ехать в Москву.

Будто бы он не премьер-министр суверенного государства, а обычный клерк, которого куда хотят, туда и посылают.

Это был знаковый момент, показывающий, что в Москве ожидают продолжения взятой за основу властью в Беларуси политики, но проводимой более молодым и энергичным человеком.

Именно Лукашенко сменил Кебича, и за четверть века обратил реку времени вспять, вернул нашу жизнь к ее истокам. 

Александр Лукашенко и экс-председатель правления «Газпрома» Рем Вяхирев открывают символический вентиль на газопроводе Ямал-Европа, 1999 год. Фото Виктора Толочко /ИТАР-ТАСС