О многократных девальвациях и монополиях

На очередном заседании, где рассматривались предложения бизнеса по упрощению налогового законодательства, выступил бывший председатель Нацбанка и действующий председатель Совета по развитию предпринимательства Петр Прокопович. Он сообщил собравшимся, что главной проблемой достижения экономической стабильности является дисбаланс импортно-экспортных операций: «Мы завозим импортных товаров намного больше, чем получаем валюты от экспорта. И заканчивается это необходимостью многократных девальваций».

В те благословенные времена, когда г-н Прокопович проводил «многократные девальвации», когда он буквально делал с рублем все, что хотел, его называли банкиром. Даже главным банкиром страны. Но и в прежней своей роли, и в нынешней, как главный по развитию предпринимательства, он никогда не распоряжался собственными деньгами. Он был высокопоставленным и достаточно безответственным распорядителем чужих денег. Сегодня денег у него собственных тоже нет, но у него остаются полномочия, которые он без всякого для себя риска, пробует использовать для управления чужими капиталами.

Никто из правительственных менеджеров ни разу не взял на себя ответственность за очевидные экономические провалы. Обычно обвиняют во всем тех, кого они пустили по миру, разорили, загубили предприятия, которые в иных условиях принесли бы барыши собственнику и налоги казне. Но получается у одних пусто, и у других не густо.  И вроде бы как у Высоцкого — и те безвинные, и эти, и повторяется рефрен: «Мы делаем это, а надо делать это… Мы это прежде делали, а теперь не делаем, давайте будем делать как прежде…». Это они вроде советуются, замышляют общее дело, а потом его возглавляют. Между тем, когда доходит до денег, то место «мы» всегда занимает «я». Поэтому тот, кто потратил наши деньги на бездарную модернизацию деревообработки, не имеет право утверждать, что в ней виноваты «мы».

Многолетние наблюдения показывают, что правительство с маниакальным упорством прогнозирует опережающий рост экспорта над импортом, что приведет к установлению устойчивого и значительного положительного сальдо, но случилось это, пожалуй, однажды, после кризисного падения экспорта в 2015 году, благодаря чему сократился импорт факторов производства. То есть для стабилизации экономики потребовалось не столько увеличение объемов производства, сколько повышение качества продукции, конкурентоспособности, качества роста ВВП. А в то время правительство негромко посетовало на сокращение товарооборота, громко заявив о достижении положительного сальдо. Премьер даже сказал, что наметилась «позитивная траектория» и она сохранится.

А Прокопович заявляет: нет, не сохранилась.

Что ж в этом удивительного? Каждый производитель, каждый коммерсант приходит только на конкурентоспособные рынки. Иначе всякая торговля как вид экономической деятельности теряет смысл. Возможно, она сохраняет значение для демонстрации валовых показателей, которыми гордится правительство. А выгоды нет, вместо валютных поступлений – валютные кредиты. А Прокопович не изменяет принципам. Де мол, необходимо учитывать интеграцию и движение к единому рынку со странами ЕАЭС, в первую очередь, с Россией, и максимально приближать свои условия хозяйствования к странам Союза.

Лихо! Потому что приближение белорусских условий к российским или даже казахским условиям чревато гибелью всех любимой ими экономической модели. В этих странах рынка гораздо больше, чем в нашей стране. А совет – не стесняться, и если у них лучшие условия, брать их один к одному – звучит как классическая провокация. Не где-нибудь, а в Смоленске была забракована партия белорусской охлажденной говядины. Позорно и показательно – облита зеленкой. Не возите больше свое мясо к нам.

Обидно по-человечески. Ни по закону, ни по понятиям.

«Горе от ума» по этому поводу вспоминается: отечества отцы, негодные как образцы, черпающие суждения из советских газет.  Например, г-н Прокопович повторяет, что больше половины импортного ширпотреба «мы могли бы производить сами или даже уже производим. Возьмите для примера легпром – пол-Союза обеспечили. А сейчас себя не можем обеспечить». Вероятно, можем. Если восстановим государственную монополию внешней торговли и за счет космического повышения таможенных пошлин на импорт или за счет восстановления железного занавеса.

Но после этого придется возобновить борьбу с контрабандистами, фарцовщиками, спекулянтами, не ослабляя при этом контроль над «тунеядцами». И наше правительство перестанут понимать не только, а ЕС, но и в ЕАЭС.

Ведь в таком случае придется ограничивать импорт из союзных стран, поскольку по-советски они интегрироваться не хотят и настаивают на сохранении экономических отношений друг с другом. Они не терпят самоизоляции. Признание за одной из стран такого права, подорвет честную конкуренцию на рынке и разрушит все экономическое пространство.

Воленс-ноленс, участники рынка обречены на конкуренцию между собой в силу природы рыночной экономики. Об исключительной креативной силе социалистического соревнования по сравнению с конкуренцией, сегодня, действительно, можно прочитать только в старых советских газетах. Но цитировать их публично, значит выставлять себя на посмешище. Для сохранения чувства реальности лучше вспоминать Паниковского, который гордился тем, что всех продаст, купит и снова продаст, но уже дороже.

Между прочим, это классический парафраз из Адама Смита. Ничего личного, только бизнес. Белорусский лидер, как он признает, давно уже не молод, пробует сыграть в наивное бескорыстие. Заявляет, что белорусским и российским предприятиям надо не конкурировать, а действовать на общем рынке по-партнерски: «Если мы производим комбайны в Гомеле и «Ростсельмаш» производит, надо понимать, что мы должны как партнеры договариваться… Если «Ростсельмаш» не видит возможности договориться, что нам остается делать… Конкурировать не только на наших рынках, но и за их пределами». Он отмечает, что конкуренция между МАЗом и КАМазом ничего хорошего не дала.

Фактически глава государства предложил ростовскому губернатору Василию Голубеву организовать картель: «Мы можем договориться, и мы к этому готовы». А между тем, картель является простейшим монополистическим объединением, участники которого договариваются о ценах, сферах влияния, объемах производства и продаж. В отдельных странах картели запрещаются законом, поскольку они затрудняют функционирование рыночных механизмов.

Получается, что Прокопович продвигает рыночную интеграцию, а Лукашенко занят созданием монополистических объединений, которые обеспечили бы ему большие по сравнению с другими «равными партнерами» выгоды.