В будущее без дорожной карты

 «Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву, или не доедет?» – «Доедет», – отвечает другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?» – «В Казань не доедет», – отвечал другой».
Н. В. Гоголь. Мертвые души.

Такая вот деталь, незатейливый разговор двух русских мужиков, стоявших у дверей кабака против гостиницы, относящийся более к экипажу, чем сидящему в нем господину. Вроде бы простой технический вопрос, но оказался он великим для истории и остается актуальным, пардон, для современного «русского мира».

Премьер Беларуси Андрей Кобяков представлял нашим «парламентариям» программу социально-экономического развития страны до 2020 года. На весь полный мучительный последний президентский срок, в продолжение которого значительная часть население не доживет до светлого будущего, значительная часть состарится и утратит здоровье, часть благополучно уйдет на пенсию, а оставшиеся трудоспособными счастливчики столкнутся с будущим, что называется, нос к носу.

И, вспоминая Гоголя, многим из них это будущее не понравится. Потому что очень часто оно будущее выступает худшим из возможных воплощением постылой нынешней реальности.

Выполненные, недовыполненные и те, что не выполнялись

Создается впечатление, что когда премьер излагал концепцию в целом, аудитория молчала. На веку у каждого «парламентария» множество программ – выполненных, недовыполненных, таких, которые никто не собирался выполнять. Стоит ли обращать внимание на эту? – видимо думали он. И программу «деятельности правительства» одобрили. Символически подтвердили, что вот именно в этот момент закончилось сегодня, и началось будущее. Все пошло, пришло в движение, и повторился гоголевский вопрос.

Депутат Ольга Политико заинтересовалась и засомневалась – как правительство обеспечит создание 50 тысяч новых рабочих мест, как требует Лукашенко, в связи с планируемым увеличением пенсионного возраста. При этом, как считает депутат, в проектах программы нет «дорожной карты выполнения этого задания», в которой все создаваемые рабочие места должны быть высокоэффективными. Будут ли предъявляться такие требования к этим 50 тысячам новым рабочим местам? И что не хватило нашим местным властям, чтобы вчера и сегодня их создавать?

Иными словами, г-жа Политико правильно беспокоится насчет будущего, но ей мешает излишняя эмоциональность. Например, все знают, что местные власти не могут создавать рабочие места, поскольку у них денег нет. Во-вторых, они и не должны их создавать. Они должны обеспечивать работу коммунальных и прочих принадлежащих им организаций, обеспечивая персонал надлежащим оборудованием и инструментами, и выплачивая зарплату. Ну, каких инноваций можно ожидать на рабочем месте дворника?

По большому счету, создавать рабочие места не должны и «не местные власти». Они могут, если получат деньги, сделать государственный заказ предприятиям, а те, распоряжаясь полученными средствами, могут рационализировать или даже модернизировать рабочие места, чтобы получить экономический эффект. Но в любом случае, новые более эффективные рабочие места требуют сокращения старых рабочих мест. Например, использование в уборке дворовых территорий «роботов-электровеников» может потребовать увольнения всех дворников, которые свои дворы обихаживали с помощью метел, скребков, грабель и совковых лопат.

Это НТП

Это называется научно-технический прогресс, который порождает структурную безработицу, и ее жертвами становятся малоконкурентные на рынке работники: низкоквалифицированные, не усердные, малообразованные, пожилые. Их неохотно принимают на работу успешные фирмы, многие из них становятся хроническими безработными. Поэтому государство должно обеспечить их социальную защиту (на деле, а не так, как сейчас), организовать для них обучение и переквалификацию, в большинстве случаев безуспешную. Социальные аутсайдеры редко успевают за изменениями потребностей рынка труда. Большинство таких аутсайдеров ожидает доля социального иждивенчества, после чего, если доживут — небольшая, то есть социальная пенсия.

Научно-технический прогресс изменяет технологии производства, побуждает экономику к созданию новых, более современных машин, повышающих доходность предприятий, в том числе за счет снижение материальных затрат при увеличении производства и сокращении старых рабочих мест. Нет такого НТП, который бы не провоцировал безработицу, но торможение НТП чревато снижением эффективности экономики и более массовой безработицей, а также — бедностью.

Вероятно, только бог может взять на себя задачу по созданию 50 тысяч новых рабочих мест за 5 лет. Ведь после того, когда последнее новейшее рабочее место будет создано в положенный срок, первые новые рабочие места, вводимые сейчас, морально и физически устареют.

То есть мы видим пример дурной бесконечности, монотонного, без конца повторяющегося чередования одних и тех же конкретных действий, процессов, законов и движений в любых масштабах пространства и времени. Белка в колесе, змея, кусающая себя за хвост. На этот счет даже существует официальная статистика. Так, Андрей Кобяков заявил, что за январь-февраль текущего года в стране появились 1419 предприятий, создано 4100 рабочих мест. По кварталу – будет около 5 тысяч новых рабочих мест. Планируется довести их количество до 20 тысяч. «Мест будет достаточно», а при создании высокопроизводительных рабочих мест, предприятия могут рассчитывать на помощь государства. По его мнению, «одни рабочие места создаются, другие закрываются», но при реализации планов по созданию 50 тысяч рабочих мест к 2020 году, когда завершиться увеличение пенсионного возраста, «химии не будет» — когда обычно станок перетаскивают на новое место и говорят, что оно новое.

А это НОТ

Не знаю, занимается ли сейчас кто-то научной организацией труда (НОТ) в Беларуси, или нет. Организации рабочих мест на предприятии? Ведь это очень сложная задача и решается не только за счет установки нового оборудования и применения новых технологий. Можно, например, уточнить, что рабочее место – часть территории предприятия, закрепленная за одним сотрудником или их группой, имеющее соответствующие техническое, организационное оснащения, необходимое для выполнения части общего производственного процесса. И сразу же возникает вопрос, если вышедший из строя на данном рабочем месте механизм заменить на новый, старое место станет новым?

Считается, что рабочие места, точнее, их состояние во многом определяет уровень организации труда на предприятии в целом. Правильное оборудование с учетом специфики конкретного производства и рациональная организация проходящих на отдельном месте процессов во многом определяет общую производительность труда, настроение сотрудника, его самочувствие. Добавим, если соответствует его квалификации.

Рабочее место выполняет только часть общего производственного процесса, как элемент, как функция, которую трудно заменить или упразднить, не изменив процесса как целого. И все в цеху спроектировано, смонтировано, расположено, оснащено с учетом решения главной задачи. Не потому ли Лукашенко затеял модернизацию промышленности, что создание новых эффективных рабочих мест для традиционных процессов — идея малопродуктивная. К тому же при неэффективности процессов и производств, эффективность нового введенного рабочего места можно оценить только по технико-технологическим показателям, но не экономическим.

Потому что экономически эффективно использовать его нельзя. Нельзя и в масштабе всей страны, поскольку ее экономика не эффективна. Например, в настоящее время предприятия сражаются не столько с производственными программами, сколько с разгрузкой, осевшей в запасах уже произведенной продукции. К сожалению, убыточной. В крайнем случае – не прибыльной.

А от этого все наши беды. Не стану даже вспоминать о печальной статистики на сей счет, но выкладки по труду, на которые ссылался премьер-министр требуют уточнений. Чтобы «без химии». По данным Белстата, в январе-феврале 2016 года по причине превышения численности уволенных работников над принятыми на работу, численность промышленно-производственного персонала организаций (без учета микроорганизаций и малых организаций без ведомственной подчиненности) уменьшилась на 15 тысяч. В промышленности – на 5,3 тысячи. Соотношение принятых работников к уволенным составило 83-84% по всем отраслям в целом. В промышленности – 72%.

А это жизнь после смерти

Можно говорить о кадровом дефиците, о рационализации производства, о ликвидации неэффективных рабочих мест, о многом можно говорить. На главное состоит в том, что рабочие места ликвидируются гораздо быстрее, чем вводятся новые. Стремительно уменьшается занятость, растет нерегистрируемая безработица, опасная тем, что власти ничего не знают об ее уровне, характере, причинах, и, похоже, ничего желают знать.

Еще хуже дела обстоят в «микроорганизациях без ведомственной подчиненности», в сфере индивидуального предпринимательства, где для ответа на вопрос о занятости можно отвечать одним вопросом: «Есть ли жизнь после смерти?». По некоторым признакам, какая-то жизнь там есть. Но нет жизни хорошей.

А с другой стороны, удивляет магия всемогущества главного лица в государстве. В этой связи вспоминаются школьники, которые пришли к батюшке с вопросом: «Может ли бог создать камень, который он поднять не может?». А батюшка отвечает: «Вполне!». Так и у нас. Спрашивает Ольга Политико: «Доедет ли колесо до Москвы?» А ей отвечают: «И до Москвы, и даже до Казани…». Блажен, кто верует в могущество.