ЕАЭС будет работать над ошибками?

Или начнет форсировать создание валютного союза?

Волна девальваций в странах ЕАЭС вынудила чиновников интеграционной «пятерки» заговорить о необходимости вернуться к координации денежно-кредитной и макроэкономической политики в союзе. Получится ли, если Москва озвучила более скорое решение девальвационных проблем: валютный союз?

Парадоксально, но факт: первый год старта Евразийского экономического союза (ЕАЭС) обернулся невиданным доселе парадом девальваций. Национальные валюты союзников фактически посыпались друг за дружкой.

Большинство макроэкономических проблем региона, как отметил председатель правления Евразийского банка развития и стабилизации Дмитрий Панкин, началось после резкой девальвации российского рубля. Санкции из-за противостояния с Украиной ускорили масштабную девальвацию российского рубля. Однако это обстоятельство обернулось заметным повышением конкурентоспособности российской экономики в сравнении с другими странами интеграционной «пятерки».

Существенно девальвировав свою национальную валюту, Россия фактически в одностороннем порядке создала конкурентные преимущества национальным экспортерам, в то время как предприятия стран – партнеров по евразийской интеграции несут потери.

Девальвация российского рубля сильно бьет по экспортным позициям не только Казахстана, который несколько дней назад вынужден был резко девальвировать свою валюту, но и Беларуси, для которой рынок РФ является ключевым. Многие белорусские экспортеры не досчитываются валютной выручки на российском рынке. Большинство из них кредитуются в долларах и евро, а выручку получают в российских рублях. Возникла также реальная опасность вытеснения с белорусского рынка отечественной продукции, аналогичной российской, которая на фоне ослабления российского рубля становится более конкурентоспособной.

Неудивительно, что перед реальной угрозой потери позиций белорусской продукции на интеграционном «пятачке» все прелести интеграционного проекта ЕАЭС и для Беларуси, и для Казахстана как-то сразу померкли.

Но, напомним, в свое время и Беларусь, разово девальвировав в 2011 году национальную валюту на 56%, тоже создала для своих экспортеров большие конкурентные преимущества. Летом 2011 года Лукашенко даже заявил, что девальвация – это благо для экспортоориентированной экономики. С этим тогда соглашались и чиновники Минэкономики. «Мы видим, что феноменальный объем экспорта на протяжении последних трех месяцев – это прямое следствие девальвации», – заявляли они. И даже подсчитали девальвационный эффект для белорусского экспорта: как заявлялось, объем белорусского экспорта вследствие изменения курса в то время составил плюс 4-6 млрд. долларов за год.

Запоздалый вывод

Представитель от Беларуси в евразийской «пятерке», первый вице-премьер Беларуси Василий Матюшевский по итогам прошедшего 21 августа в Москве заседания Совета Евразийской экономической комиссии заявил о намерении стран ЕАЭС координировать денежно-кредитную и макроэкономическую политику.

«Мы все видим, что в последнее время очень много внешних и внутренних шоков, поэтому вопрос координации денежно-кредитной и бюджетной политики в ЕАЭС очень важен», – сказал В. Матюшевский.

Союзники договорились в ближайшее время провести совещание руководителей министерств экономики и национальных банков стран – участниц ЕАЭС по выработке такой координированной политики.

Между тем стоит напомнить: еще 3 года назад страны таможенной «тройки» провозгласили, что с 1 января 2012 года они работают в Едином экономическом пространстве, а это априори предполагает отсутствие не только каких-либо барьеров во взаимной торговле, но и координацию макроэкономических показателей, определяющих устойчивость экономического развития каждой из стран таможенной «тройки».

Именно для этого 9 декабря 2010 года Беларусь, Россия и Казахстан подписали соглашение о согласованной макроэкономической политике.

Оно обязывает страны интеграционного союза начиная с 2013 года придерживаться четких ориентиров по показателям внешнего долга, дефицита бюджета и инфляции. Три страны подписались под тем, что годовой дефицит госбюджета федерального (республиканского) правительства в России, Беларуси и Казахстане должен быть не выше 3% ВВП, госдолг – не выше 50% ВВП, уровень инфляции не должен превышать более чем на 5 процентных пунктов уровень инфляции страны – участницы ЕЭП с наименьшим ростом цен.

Другое дело, что в то время страны «тройки» этому соглашению особого внимания не придали. Им очень хотелось поскорее оказаться на финише – в ЕАЭС. Поэтому соглашение они подписали, по сути, формально. Механизма действий на случай, если одна из стран «тройки» нарушит границы этого «коридора», страны – участницы интеграционного проекта так и не выработали.

На горизонте – валютный союз?

Более того, еще недавно о координации денежно-кредитной и макроэкономической политики в союзе мало кто вообще думал. Россия как ключевой союзник интеграционного проекта предложила свой «рецепт» решения конкурентных войн в ЕАЭС, вызванных в том числе и девальвационным эффектом.

10 марта 2015 года президент России Владимир Путин поручил Центробанку и Правительству РФ до 1 сентября определиться с вопросом интеграции в валютной сфере в ЕАЭС и изучить возможность создания в перспективе валютного союза. 20 марта на встрече с президентами Беларуси и Казахстана В. Путин снова поднял этот вопрос, заявив, что пришло время поговорить о формировании валютного союза в ЕАЭС.

Вслед за этим первый замглавы Минэкономразвития РФ Алексей Лихачев предложил двигаться к валютному союзу поэтапно, как было сказано: «имея в виду, что изначально в него могут войти не все страны интеграционной «пятерки».

Поразительно, как быстро российские чиновники увлеклись идеей создания валютного союза стран-союзниц, напрочь забыв о том, что стоило бы сначала выполнить уже подписанное 4 года назад соглашение о согласованной макроэкономической политике. Тем более что при подписании пакета документов по ЕАЭС союзники договорились приступить к обсуждению вопроса о создании валютного союза только через 10 лет.

Можно лишь предположить, чем обусловлено нетерпение Москвы. С одной стороны, Россия стремится поскорее вернуть статус глобального игрока, а с другой – финансовое бремя поддержки союзников по интеграционному проекту становится для нее все более обременительным. Тем более что свою позицию по форсированию создания валютного союза Москва может объяснить тем, что отвечать на внешние вызовы союзникам легче, «работая плечом к плечу».