«Трудовики» нашли себе работу

В это трудно поверить, но это утверждение косвенно подтверждается официальной статистикой. Так, с 1990 до 1995 года статистическая (официальная) занятость в экономике упала с 5,15 до 4,4 млн. человек. Уменьшилась сразу на 750 тысяч работников. Почти на 15%.

Но куда делись эти люди? Где они работали и работали ли вообще? По данным госслужбы занятости, которая в прежние времена совместно с милицией отлавливала «летунов и злостных прогульщиков», но в связи с переходом к капитализму переключилась на обслуживание социальных аутсайдеров, на начало 1995 года численность зарегистрированных безработных превысила 100 тыс. человек. По поводу остальных, которые покинули свои рабочие места, но не дошли до биржи труда, чиновники ничего сказать не могли. Мол, потому, что понятие «тунеядство» удалено из всех законных и подзаконных актов, следовательно, исчезло как класс.

Некогда из «кулаков» возникли «колхозники», ныне «тунеядцы» были квалифицированы в качестве свободных граждан суверенной страны. Которые могли работать, а могли и не работать. Из новых служебных инструкций изъяли понятие «тунеядство», но включили понятие «безработица».

Место «тунеядцев» в бюрократической реальности заняли «безработные».

Говорят, вспомни черта к ночи, он к тебе и заявится. При этом может огорчить, а может порадовать. О таком случае в романе «В лесах» поведал чиновник и писатель-этнограф Мельников-Печерский. Выглядит его рассказ как анекдот, но сам он специально настаивал, что речь шла об историческом факте. Мол, Николай I в 40-е годы позапрошлого века создал структуру по борьбе с конокрадством. Естественно, во всех губерниях были организованы специальные службы. И даже там, где конокрадство не было массовым. Например, в Заволжье, на огромной территории которого конокрадства не было вообще. Но как только появилась новая служба, тут же началось и конокрадство. Чем усерднее служба, тем больше конокрадство.

Разумеется, в Петербург нельзя посылать отчеты, в которых не упоминается ни о пойманных конокрадах, ни о возвращенных хозяевам конях. А если никого не впишешь, то сам укради, себя арестуй и сообщи об этом начальству. Иначе службу придется оставить…

…С переквалификацией «тунеядцев» в «безработные» исполкомовские органы по труду были преобразованы в государственные органы занятости, которые взяли на себя функции будто бы навсегда закрытой биржи труда в связи полной ликвидацией безработицы. Расширение и углубление рынка радикально изменило структуру и потребности экономики в рабочей силе. Начиналась конкуренция, росла безработица. В августе 1991 года, когда организовалась служба занятости, зафиксировали всего 331 безработного, за полгода их численность перевалила за 2 тысячи, к 1993 году список вырос до 24 тысяч, а к 1 июля 1994-го (всем памятного) регистрируемая безработица выросла до 90 тысяч человек.

Понятно, что и заволжские крестьяне, о которых рассказал писатель, не все пошли в конокрады, когда такая возможность у них возникла после утверждения имперской спецполиции. Так и не все потерявшие в начале 90-х работу люди поспешили получить официальный статус безработных. Большинство из них сиротской социальной помощи государства предпочли поиски нормального пропитания, которое обещал только восстановленный в правах свободный рынок труда. Только он давал надежду на достойное существование и даже намекал на возможность разбогатеть.

В общем, у них все пошло по Адаму Смиту. Пока государство во главе со своим молодым президентом билось как рыба об лед, пробуя «запустить заводы», эти люди, которых окрестили «челноками», «купи-продаями» и даже «безродными космополитами», моментально насытили потребительский спрос на рынке. И традиционным советским ассортиментом, и импортным, невиданным никем прежде, который вызывал изумление у всех.

Вспомним, например, что именно в это время в продаже появились колониальные фрукты и пряности, из подполья на прилавки вернулись сыр и колбаса, сигареты и водка, появилась «не наша» бытовая электроника, доступные по цене автомобили, подержанные, но при этом лучшие новеньких «наших». Туалетная бумага «в свободной продаже», невиданные прежде, пардон, памперсы и прокладки.

Появились персональные компьютеры, мобильники, фотоаппараты-мыльницы и прочее, прочее, прочее…

Веками и затем десятилетия советский человек знал, что купленную в магазине курицу нужно собственноручно обезглавить и осмолить на газовой плите. Но ему наглядно показали, что «продажные» куры бывают на 100% потрошеные и на 99% ощипанные. Он, привыкший получать в магазине селедку, завернутую в газету, с удивлением рассматривал сельди в вакуумной упаковке.

В общем, несколько сотен тысяч соотечественников, кто по объективным обстоятельствам, кто по собственному желанию, соблазненный «золотым тельцом», сумели (как умели) накормить народ, ограничившись теми копейками, которые тот зарабатывал на заводах и фабриках.

Тем самым оформились в многочисленную социальную группу, которая принципиально отличается от других своим отношением ко всем экономическим реалиям. К сожалению, фактическое положение в обществе и государстве еще не оформлено в полной мере. Даже в социологическом плане.

Теперь одни говорят, что это было хорошо, другие – что плохо, поскольку мощная белорусская индустрия не выдержала навязанную ей конкуренцию. Трудно сказать определенно. Но, как всегда, нашлись люди, которые без зазрения совести постарались приписать себе заслуги нового класса. Стали рассказывать, как они, обремененные державными заботами, по ночам разносили по магазинам мешки с сахаром, дабы простой пенсионер мог побаловать себя чайком с сахаром.

Они и сегодня пиарят себя таким незатейливым способом. Якобы выращивают картофель и бахчевые и передают в сиротские дома.

В общем, и сейчас у нас полная свобода мнений и политический плюрализм, но могу ответственно утверждать, что именно предприниматели (возможно, больше других над этим поработали ипэшники) добили коммунистическую идеологию. Она была уникальной, та идеология, позволяющая минимизировать потребление во благо государственным «умыслам». Теперь даже «страдальцам за светлое прошлое» приходится привыкать жить как все. Даже те, кто не приемлют «капитализм», на самом деле поставлены в рыночные рамки.

В нашем случае с «тунеядцами» все происходит, как в рассказе Мельникова-Печерского и даже круче. Царь, утверждая ОМОН по конокрадам, руководствовался обычными соображениями отеческой заботы о благе подданных, при этом иногда ошибался. Руководитель Беларуси отличается от Николая творческим подходом, усвоенным еще в период комсомольской юности. Такой максимализм заставляет во всем поучаствовать и на все повлиять. Переиначить по-своему.

Поставив перед собой задачу «запустить заводы», он обязал все службы работать над ней. Еще в самом начале он запретил массовые увольнения, даже тогда, когда это требовалось в целях реформирования народного хозяйства. Он фактически заморозил рынок труда, вследствие чего служба утратила функции биржи труда. Поэтому уровень регистрируемой безработицы опустился ниже 1%, что давало ему основание заявить о ликвидации безработицы. Можно было даже утверждать, что в Беларуси ликвидировали безработицу, а после, как это случилось 13 марта 1930 года в СССР, закрыть и белорусскую «биржу».

Примечательно, что в связи с устранением безработицы в 1933 году был упразднен наркомат СССР. От него потребовали передать вопросы упраздненного рынка труда наркомату юстиции и НКВД.

Наркомюст писал «трудовое право», а НКВД по-чекистски его исполнял.

Пока у нас до этого не дошло. Даже наоборот, в Беларуси создано множество ведомств, которые наблюдают за соблюдением трудовых отношений организациями и гражданами, и, в отличие от МВД, имеют, так сказать, «полусиловой» статус. Они не имеют права проводить, допустим, задержания, но имеют полное право интересоваться и обязаны доносить. 

С помощью тех же профсоюзов.

Но, в отличие от профсоюзов, которые в Беларуси обречены на непотопляемость, любая иная структура уязвима. Ей постоянно угрожают реформированием, ликвидацией, сокращением и «перетрахиванием» всех ответственных кадров. Она стремится работать лучше и лучше, но противится тому, чтобы однажды выполнить всю порученную работу. Например, инстанция подает по команде план работы на будущий год, а ей отвечают: спасибо, вы все уже сделали.

Найдите себе другое занятие.

Когда Минтруда и его подразделения выполнили задачу ликвидации безработицы, перед ними возникли серьезные трудности. Главная: какую программу работы можно сочинить на следующий год?

Но тут появились «тунеядцы» в лице «социальных иждивенцев», которые или сами родились, или американцы их придумали, но они здорово помогли чиновникам.

Например, «трудовики» почти уже потеряли работу, а тут перед ними возникла новая целина. Сложная, большая и, по нашим меркам, вечная…