Отдать престарелым

В Минске провели круглый стол по очень примечательной теме «Белорусский рынок труда – двигатель или ограничитель модернизации?» Весьма странная постановка вопроса. Ведь наличие двигателя подразумевает наличие ограничителя, иначе силовой агрегат пойдет вразнос.

Разгонится и побежит впереди паровоза.

С другой стороны, попадаются такие ограничители, которые глушат двигатель вообще. В такой ситуации можно, например, сэкономить на топливе и вообще обойтись без него, поскольку застывший двигатель в нем не нуждается.

В общем, очень актуальная для механики тема, решенная еще в античные времена. Когда, например, люди ломали голову, как запустить водяную мельницу, но так, чтобы поток не сломал приводное колесо. Думали-думали и со временем создали центробежный регулятор – механизм, реализующий отрицательную обратную связь для регулировки скорости вращения в машинах разнообразных принципов действия и назначения.

Проблема была решена принципиально, превратилась в обычную техническую задачу.

Кибернетика, однако…

Начиная с XVII века этот механизм стал применяться в качестве механического регулятора производства на всех мельницах. Позже Джеймс Уатт, известный всем по школьному учебнику, адаптировал этот регулятор к паровой машине и положил начало инженерной автоматике вообще. Ученые быстро поняли, что отрицательная обратная связь определяет устойчивость функционирования любых объектов и процессов: физических, химических, биологических и социальных.

В конечном итоге возникла кибернетика, которая оперирует общими закономерностями саморегулирования сложных систем, будь то машины, организмы или общество.

Рынок, в частности рынок труда, представляет собой устойчивую сложную саморегулирующуюся систему. Человек может воздействовать на него. Квалифицированно и осторожно или неграмотно и грубо. Как в нашем случае: создавали «белорусский рынок труда», а теперь гадают, что же он такое собой представляет. Двигатель или ограничитель?

Как на любом рынке, функционирование рынка труда определяется игрой спроса и предложения. Падение спроса автоматически ограничивает предложение и снижает цену товаров, повышение спроса стимулирует предложение и повышает цены. Понятно, что речь идет о платежеспособном спросе. Это обстоятельство у нас не то чтобы игнорируется, но с ним пробуют играть «в пятнашки». Например, очевидно, что ненормальный рост складских запасов в промышленности вызван падением платежеспособного спроса на них. Надо снижать цены. У нас же пробуют обмануть рынок, увеличить запасы и надеются распродать это богатство по ценам выше рыночных, когда спрос повысится.

Но обыграть рынок нерыночными методами мало кому удается. Например, все знают, что у «Беллегпрома» самые большие складские запасы по отношению к объему производства. В отличие от других отраслей, концерн даже сознательно снижал объемы, продукция худо-бедно в конечном итоге реализовывалась, но запасы тоже росли. Наконец, по собственному признанию председателя концерна Николая Ефимчика, запасы начали терять товарность: «Есть и неликвидные товары… Их надо просто подарить либо отдать малообеспеченным людям… передавать в детские дома, в дома престарелых».

Социально зрелое решение государственного мужа. Не пропадать же добру, хотя экономически оно уже пропало. А можно реализовать на рынке труда среди безработных в качестве пособий. Чтобы они «не ограничивали модернизацию».

Еще Бисмарк придумал

Так бывает с каждым продавцом, который ничего не понимает в коммерции.

Рабочая сила является товаром рынка труда. Она имеет потребительную стоимость, меновую стоимость, цену, которая называется заработной платой. Как и многие другие товары, рабочая сила не приспособлена для длительного складского хранения. Ведь рабочая сила неотделима от человека, которой принадлежит. Используется она в производстве или нет, имеет человек работу или нет, но он нуждается в благах.

Хочет есть, как работающий, пить, как капиталист, любить, как любой чиновник и иной прочий.

Это простая истина, которая давно известна всем. Рабы могли не думать о пропитании, потому что их обеспечивал хозяин, крепостные кормились своими трудами в свободное время от работы на помещика. Наемный работник был лично свободным, ограниченным необходимостью работать по найму, но, выбирая среди работодателей, нанимался к тому, кто обещал платить больше.

Не меньше, чем это требовалось для жизни.

Обычная нормальная законная сделка, которая удовлетворяла обе стороны. Но рынок остается рынком. С ухудшением конъюнктуры сокращается производство, занятость падает, растет безработица. В обществе наступают, как говорят современные политики, «непонятки», «разборки». Кто «накосячил» и кто за это ответит?

Самый общий ответ: никто. Сама жизнь, которая несовершенна. Поэтому ее нужно принимать, но и жить более осмотрительно. Помнить о душе. В практическом смысле. Старый и больной работник, молодой, но потерявший работу, не имеющие капиталов по определению должны получать определенное содержание. Одни – на доживание, другие – на лечение, третьи – на время безработицы.

К слову, впервые организовал обязательное страхование еще канцлер Бисмарк. Взносы вносили сами работники и их хозяева. Это позволило стабилизировать ситуацию в стране. Кроме того, он ввел «Закон против вредных и опасных стремлений социал-демократии», ограничил активность левых, за что подвергся нападкам всей «просвещенной Европы». И оказался на деле автором самого значительного проекта, на который претендовали социалисты.

Теперь без обязательного социального страхования не обходится ни одна цивилизованная страна. Есть оно и в Беларуси, но «затуркано» государством настолько, что, похоже, действует уже против государства. Например, Бисмарк откровенно признавал, что социальное страхование обезопасит государство от социальных потрясений. Поэтому страховые выплаты должны удовлетворять потребности страхующихся. Поскольку фонды формируются ими же и работодателями, то государство не должно вмешиваться в управление системой.

Могло присматривать, как дела идут. Все разумно и по-житейски незатейливо.

В Европе до сих пор действует эта модель, но она реформируется, приспосабливается к старению общества, однако не ставит под сомнение убежденность страхующихся в своей социальной безопасности. В политике это недопустимо. Даже Бисмарку не дозволялось. Несколько лет назад, когда в Германии существенно увеличилось количество безработных, кто-то из звезд мюнхенской «Баварии» публично пошутил. Мол, безработным надо уменьшить пособия, дабы они не отлынивали от работы. Страна едва не захлебнулась возмущением. Только спустя некоторое время, когда футболист извинился, тренер решился выпустить его на матч.

У нас политики называют безработных «тунеядцами», «бездельниками», «социальными иждивенцами», облагают налогами, ссылаясь при этом на Конституцию. Понятно, от некультурности. Одни объелись властью и земли под ногами не чуют, другие, наоборот, чуют и потому сочиняют нужные директивы.

Возможности пока нет

Остальные, похоже, на самом деле не понимают, что речь идет о главном предмете в правительственной политике. Ведь социальное страхование специфично, но по существу ничем не отличается от других способов страхования рисков. Показателен пример Дженнифер Лопес, которая застраховала свою попу на 300 млн. долларов. Что тут от пиара, что от прозы рискованной жизни?

Посмеяться можно всем, кроме страховщиков, которые уверяют, что любая неприятность актрисы будет компенсирована.

У нас все это еще обсуждается. Платить – не платить, кому и сколько. Хорошо и то, что принявшая участие в круглом столе по рынку труда депутат ПП Ольга Политико сообщила, что предполагается увеличить размер пособия по безработице, внедрить систему страхования по безработице.

Пособие хотят повысить до величины бюджета прожиточного минимума.

Жидкое такое страхование. Но лучше прежнего (никакого), ограниченное двумя базовыми величинами.

Удручает, что уважаемая депутат не понимает, что на таких условиях рынок труда никогда не заработает на ускорение модернизации. Ведь бедность бывает абсолютной, бывает относительной. Многие люди живут бедно, но никто не хочет чувствовать себя ущербным по сравнению с другими. Все страховые выплаты (пенсии, больничные, пособия) должны быть сопоставимы с потребностями этих людей.

Почему же безработному отводится место в социальной резервации, ограниченное минимальным минимумом?..

Зачем же его подстегивать, стимулировать голодом? А именно об этом сказала Ольга Политико: «Пособие по безработице в Беларуси, конечно, не должно быть таким, как на Западе, чтобы на него можно было безбедно жить и не заниматься поиском работы. Но оно должно, по крайней мере, на первых порах дать человеку возможность просто выжить физически. Поэтому ставится задача довести пособие до уровня прожиточного минимума».

Вероятно, г-жа Политико не совсем отдает отчет в сказанном. То есть пока возможности просто выжить у человека (безработного) нет, а вот с новым законом возможность создадут.

За его же деньги и по минимуму.