Как «наше все» начиналось?

Вице-премьер Александр Турчин рассказал аудитории телеканала «Беларусь 1», что волнует правительство. Оказывается, те компании, которые платят людям неоправданно низкую заработную плату. И это формирует текущую задачу  правительству, над которой установлен жесткий контроль.

У нас избегают применять слово шоковый в отношении экономики, но предлагаемый высоким чиновником способ ее лечения иначе не назовешь. Судите сами, к 1 июлю должны прекратить существование те кампании, которые платят зарплату менее 400 рублей, а на следующем этапе — на 1 января 2020 года, придет конец организациям с зарплатой ниже 500 рублей.  И все это очень напоминает знаменитую программу «500 дней», которая была признана утопичной, не принятой к исполнению ни одним из постсоветских правительств. А белорусским руководством, тем паче. А теперь предлагается чуть ли не революционный скачок в новое качество экономики.

Каким же образом. По словам Турчина, каждое предприятие имеет собственника. И если он видит, что предприятие не может работать, то пускай принимает управленческое решение — присоединяет, продает, ликвидирует, при этом трудоустроив людей. Но платить такую зарплату непозволительно. Как можно понять, правительство не позволит нанимателю платить такую низкую зарплату своим наемным работникам. Но при этом платить придется не правительству, а нанимателю. Если наниматель захочет ликвидировать свое предприятие, то трудоустраивать людей придется ему самому.

А кроме того, правительство предполагает, что на отдельных предприятиях помимо легальной «половина заработка идет в конвертах». Иными словами, у них есть двойная бухгалтерия. По словам премьер-министра, министру по налогам и сборам Сергею Наливайко поручено «провести какие-то контрольные мероприятия на этот предмет». Но ведь  за двойную бухгалтерию руководство подвергается уголовному преследованию. Она не может быть массовой. Если не так, то заключенных руководителей было бы намного больше —  десятки, сотни, а то и тысячи.  В тоже время собственник предприятия может платить небольшую среднюю зарплату по предприятию — высокую менеджменту и низкую персоналу, если она соответствует минимальным стандартам, гарантированным государством. У собственника может быть множество резонов применять именно такую политику заработной платы. Как правило, политику, изложенную в коллективном договоре, компромиссном для нанимателя и работников. При этом, как правило, профсоюзы чаще всего соглашаются терпеть, как часто советовал им руководитель государства, «держаться трудовых коллективов».

Мол, тощие годы сменяться годами тучными и коллектив отблагодарит своих трудящихся высокими заработками. А от тех, кто не хочет или не может терпеть, наниматель легко избавится простым не возобновлением срочного трудового договора, слагая с себя всю ответственность за их будущее.

С помощью таких «скреп»  достигалась социально-экономическая стабильность в стране, которая начиналась солидарными усилиями правительственных и профсоюзных чиновников, нанимателей и самих трудящихся. Начиналась с предприятий, как инициатива снизу, как ожидание хорошего будущего, зарплаты, адекватной ценам. В итоге, заводы таки запустили, но зарплаты множества работников намного разошлись с ценами. И средств у правительства против этого, оказывается, нет. С каким трудом экономике удавалось достижение СЗП в «пятьсот». И нет в экономике стимулов, благодаря которым ее высокая и положительная динамика могла бы утвердиться. Даже в таких малоэффективных организациях, где незначительное реальное повышение зарплат могло указать на существенное увеличение темпов роста. А что до остальных, как писал поэт, в грамм добыча, в год труды. Например, по данным Белстата, средняя номинальная начисленная зарплата в апреле т. г. по сравнению с мартом выросла на 1,6%.

Разумеется, руководитель, что называется, «не вылазит» с предприятий и часто видит не то, что ему хотелось видеть. Но не устает повторять, это, это и вот это — это наше все. С ним невозможно спорить — прав! Но прежде, чем что-то делать, надо было подумать, что же хочется сделать. Не просто «запускать завод» для того, чтобы из его трубы дым шел. А такой завод, который приносил бы одним прибыль, а другим — заработок. А для начала следовало закрыть такие, которые не приносили ни прибытка, ни заработка.

Как это делалось в других странах с переходной экономики?  В большинстве из них профсоюзы требовали высоких минимальных государственных гарантий труда и правительства соглашалась с их требованиями. В Беларуси было не так и продолжается по-своему. Некогда (давным-давно) я поразился, что минимальная заработная плата и «привязанное» к ней пособие по безработице в Литве составили 100 долларов. У нас пособие, ввиду мизерности ее суммы, можно считать несуществующим.

Известно, либерализация цен на всем постсоветском пространстве восстановила равновесие на рынке, но цены многократно превысили доходы населения. Разумеется, оно запротестовало и пошло за политиками, которые  обещали возврат к социальной справедливости в условиях изобилия на свободном от оголтелой погони производителей и торговцев за прибылью рынке. Что же имели в кошельке белорусы в начале правления Лукашенко? В мае 1995 года минимальная заработная плата в Эстонии составляла 40 долларов, в Латвии — 57 долларов, в Литве — 31 доллар, в Беларуси — 5 долларов. Средняя заработная плата составляла в Эстонии 190 долларов, в Латвии — 187 долларов, в Литве — 120 долларов, в Беларуси — 60 долларов. Известно, что заработки работников в союзных республиках были примерно одинаковыми. Но уже на начальном этапе перехода к рынку, страны Балтии в несколько раз обошли Беларусь. И в части минимальных гарантий, и по средней заработной плате.

Впоследствии эта тенденция только укрепилась, но имела особенности в каждой из этих стран. Например, в 2018 году СЗП в Литве достигла 600 евро, в Латвии — почти 1000 евро, в Эстонии перевалила за 1100 евро. Общее — заработки в этих странах намного превышают заработки белорусских работников. Минимальные ставки заработной платы тоже отличаются. В Литве МЗП составляет 290 евро, в Латвии — 430 евро, в Эстонии — 540 евро. Это намного выше, чем в Беларуси. А самое главное, что к «минималке» привязывается размер пособия по безработице. Поэтому любой «временно не занятый в экономике» получает реальные деньги, на которые можно прожить.

Это высокие социальные стандарты, которые в самом начале реформы были установлены в ходе переговоров профсоюзов, работодателей и правительства. В Беларуси якобы тоже существует трипартизм, якобы профсоюзы ведут переговоры со своими партнерами — нанимателями и еще более могущественным правительством. Они соглашаются со всем, что предлагает правительство.

А теперь ожидают, что оно запретит «капиталистам» малую зарплату. Да, только в том случае, если правительство повысит стоимость минимального потребительского бюджета (потребительской корзинки), когда посчитает, что нынешний минимальный бюджет недопустимо мал. В этом случае «капиталистам» придется платить больше малоплачиваемым работникам, чем высокооплачиваемым. Те организации, которые смогут выполнять более высокий стандарт, в экономике останутся. Кто нет — уйдут.

По закону, без применения специальных административных процедур правительства, у которых не хватает логики и правовых оснований.