Аполитичность как условие сохранения стабильности

Карл у Клары украл кораллы. Если сей факт подтвержден судом, то мы можем смело говорить о преступлении, которое на юридическом языке принято называть «кражей», а в развернутом виде – тайным хищением чужого имущества. Кражу не следует путать со схожими видами хищений: грабежом, разбоем, мошенничеством, растратой.

Но не все виды хищений уголовно наказуемы. Например, небезызвестный литературный персонаж Остап Бендер чтил уголовный кодекс и при этом не только знал, но и регулярно применял на практике «четыреста сравнительно честных способов отъема денег».

Существует целый ряд деяний, не подпадающих под статьи уголовного кодекса, однако решительно осуждаемых в Беларуси не только на официальном уровне, но и большей частью сознательных граждан. Один из примеров подобного деяния – занятие политикой.

Вот как свое негативное отношение к политике выразил Александр Лукашенко в связи с демонтажем крестов в Куропатах: «Люди сегодня заняты на заводах, фабриках, сеют хлеб – понимая, что без этого нельзя. Они даже не знают про наши хитросплетения, какие-то дебаты, градусы. А те, кто это слышит, задаются вопросом: что, больше нечего делать? Другие спрашивают, которые больше в теме: «Что, опять?». Ведь на Куропатах выросли многие наши оппозиционные политики. И мне казалось, что тема Куропат стала той темой, которая должна быть в обществе. Я уже думал, что никто больше не будет эту проблему политизировать и никто не будет наживаться на этой теме как политик. Ан нет…».

Древнегреческое наследие

В своей компьютерной библиотеке я без труда отыскал около двух десятков определений политики. Есть среди них забавные: «Политика – это почти всегда борьба безумцев с подлецами за счет дураков» (Андрей Мовчан, российский финансист). Есть оригинальные: «Политика есть благородное искусство получать голоса бедных и деньги на избирательную кампанию у богатых, обещая защитить одних от других» (Оскар Америнджер, американский социалист).

В избытке имеются и наукообразные. Ограничусь определением, позаимствованным у социолога Левада-центра Бориса Дубина, который определял политику, как сферу самостоятельных действий, выбора целей, конкуренции программ и лидеров, их подконтрольности и ответственности за сделанные шаги.

Такая политика, по мнения социолога, в России так и не родилась. Что касается Беларуси, то в начале 90-х общество было беременно политикой, но в 1994 г. произошел выкидыш. Искусственное же оплодотворение, как учит история, в таких случаях бесполезно.

Науке известны случаи самооплодотворения (автогамия), но они наблюдаются лишь у простейших одноклеточных организмов. При всей несовременности белорусского общества его нельзя рассматривать в качестве социальной инфузории.

Не стоит также надеяться и на популярную на бытовом уровне причину беременности – ветром надуло. Несмотря на наличие постоянно дующего ветра с юга (с Украины), политики в Беларуси он так и не породил.

Обязательным условием зарождения политики является наличие в статистически заметном количестве людей осознания своих собственных интересов. Осознать – значит сделать первый шаг. Только у осознавшего свои интересы человека может возникнуть необходимость в их реализации, в том числе и с помощью электоральной поддержки определенных программ и лидеров.

В наследство от древних греков нам досталось слово «идиот». Современный идиот – человек, страдающий глубокой формой умственной отсталости. Но в своем первоначальном смысле это слово означало гражданина полиса, живущего в отрыве от общественной жизни и не участвующего в общих собраниях граждан полиса.

Обратимся к официальной статистике. Доля городского населения в Беларуси превысила долю сельского населения в 1976 г. На этом процесс урбанизации не остановился. В 2018 г. в белорусских полисах проживало уже 78,1% граждан страны.

Казалось бы, лучшей базы для формирования политической нации не найти. Она и формируется, но, вопреки ожиданиям, не политическая, а государственная. Современных белорусов связывают не ценности и взаимные интересы, а государство. Вот почему, оказавшись за его пределами, белорусы, как правило, не способны передать свою национальную идентичность детям. И дело тут не в малочисленности белорусской диаспоры. У еще одного народа, удерживаемого вместе обручами государства – русских, – аналогичная проблема.

«Смешались в кучу кони, люди»

Лукашенко обвиняет оппозицию в том, что она выросла «на Куропатах». И что в этом плохого? Белорусской оппозиции можно предъявить воз и маленькую тележку вполне заслуженных претензий. Но ее либеральное крыло с момента своего формирования последовательно борется с коммунистическим наследием. Поэтому Куропаты и стали тем символом, вокруг которого оппозиция и выстраивает значительную часть своей практической работы.

Нет ничего более естественного, чем стремление политиков политизировать общественные проблемы. Тут оппозиции есть у кого учиться. Вспомним судьбу человека из народа, сумевшего до предела политизировать тему коррупции в 1994 г.

Согласно одному из базовых выводов социологов Левада-центра, российское (и белорусское – Ред.) общество может находиться в двух состояниях: политической апатии и политического возбуждения. Как второе состояние выглядит на практике, мои ровесники имели возможность наблюдать на границе 80-90-х годов прошлого века. Благодаря этому состоянию так внезапно оборвалась история союза нерушимого республик свободных.

Не уверен, что хозяин Дворца Независимости почитывает на ночь статьи российских социологов. Как и положено человеку с крестьянским менталитетом, он принимает решения «идя от жизни» и потому не нуждается в научных знаниях. Но в отношении итогов Перестройки носители бытовых и научных знаний едины в своих выводах по поводу негативного влияния политизации общества на стабильность авторитарно-тоталитарных режимов.

Другое дело, что одни крах подобных режимов приветствуют, тогда как для других недемократичные режимы служат источником высокого материального и социального статусов. Поэтому на сохранение нынешнего статус-кво другие направляют все имеющиеся в их распоряжении общественные ресурсы.

Для повышения своего рейтинга любая власть склонна рапортовать об успехах и замалчивать неудачи. Оппозиция также жаждет высоких персональных рейтингов, и для этого она строит свою деятельность на привлечении общественного внимания к неудачам власти, одновременно стремясь максимально политизировать любое свое действие. Что может быть естественнее!

В демократических странах все так и происходит. Там никому не придет в голову обвинять оппозицию в… оппозиционной деятельности (в стремлении максимально политизировать любые ляпы власти). Такой тип обвинений сродни обвинению футболиста, воспользовавшегося ошибкой соперника.

Знаменитая лермонтовская строчка «смешались в кучу кони, люди», пожалуй, как никакая другая подходит в качестве эпиграфа для «белорусской модели». В ее границах рыночные отношения замысловатым образом переплелись с отношениями дорыночными; представители социальной периферии (носители догосударственной культуры) живут на одних лестничных площадках с программистами Парка высоких технологий.

Список легко можно продолжить. Однако главной составляющей белорусской кучи является многочисленные имитационные институты (парламент, выборы, конструктивные структуры гражданского общества в лице БРСМ, официальных профсоюзов, женских и ветеранских организаций и т. д.).

Как свидетельствует история с распадом СССР, служить опорой власти в условиях серьезного кризиса имитационные институты не в состоянии. Но из этого факта не следует, что от них нужно отказаться. Не способные служить опорой власти в критических ситуациях, имитационные институты обладают определенным потенциалом для оттягивания сроков наступления кризисов, т. к. привлекая под свои знамена активных граждан, они снижают ресурсную базу для будущих протестов.

Несмотря на внешнее разнообразие и часто вопреки Конституции все они открыто демонстрируют свою аполитичность. Это благодаря их усилиям, люди, как справедливо заметил Лукашенко, «даже не знают про наши хитросплетения, какие-то дебаты, градусы».

И правильно делают. Есть еще в стране заводы и фабрики с дымящими трубами, есть еще колхозы, где сеют хлеб. А политика – для политиков, точнее для единственного политика в стране.