Российский эксперт: «Сомневаюсь, что есть настрой на конфликт»

Руководитель аналитического управления Фонда национальной энергетической безопасности РФ Александр Пасечник в интервью обозревателю БЕЛРЫНКА рассказал, как в России воспринимают попытки Беларуси найти компенсацию налоговому маневру. Беседа состоялась в кулуарах международной конференции «Нефтегазовые рынки Центральной и Восточной Европы» 9 апреля в Минске

— Беларусь с 1 февраля 2019 года повысила тарифы на транзит российской нефти. На ваш взгляд, чем вызвано внеплановое намерение белорусской стороны повысить тарифы на 23%?

— Есть желание как-то увязать это с налоговым маневром, который проводит Россия в нефтяной отрасли.

Хотел бы заметить, что мы не первый год говорим, что налоговый маневр – это была неизбежность. Поэтому белорусские заводы, получая условную субсидию и возможность перетамаживать 6 млн. тонн российской нефти, могли направлять полученные инвестиции на повышение глубины переработки – то есть на адаптацию, по большому счету, к рынку.

Пока же заявляется тест – причем, довольно грубый: посмотреть на реакцию и показать, в каком ключе изыскиваются компенсационные варианты. Можно было назвать любую желаемую цифру тарифной ставки. Ее всерьез принимать нельзя, а лишь как ориентир на перспективу. То есть повышение на 23% можно реализовать в несколько этапов – к этому можно прийти за 2-3 года.

У нас в стране при определении тарифов за основу берется годовая инфляция плюс 0,5%, а плюс 1% уже считается избыточным повышением. Так что предусмотренный для Беларуси механизм: действующие ставки тарифов, увеличенные на уровень среднегодовой инфляции в РФ плюс 3%, — этого достаточно, если нет копромисса. И это прописано в документах. А компромисс – это более низкий процент.

Так что если запрос идет о повышении тарифа на 23%, то, как мне видится, это избыточная цифра — такое резкое повышение не может происходить в таком режиме.

Обсуждение вопросов по тарифам находится в компетенции правительства РФ, хотя это зона ответственности «Транснефти». Глава «Транснефти» сказал, что вопрос будет обсуждаться на правительственном уровне. Хотя еще раз повторюсь: есть базис – он неизменен. В случае, если нет компромисса, то применяется правило: инфляция плюс 3%. Этот уровень индексации считается максимально возможным.

— Что будет дальше, если белорусская сторона будет настаивать на своем предложении?

— Всегда потолок ставится выше, — значит, проще будет достичь решения по верхней планке: годовая инфляция плюс 3%. То есть, прийти к этому сценарию.

Еще раз замечу: по этому вопросу есть дальний горизонт согласования. Согласно методике и будем действовать по умолчанию. Если нет компромисса, значит, действуем по умолчанию – годовая инфляцию плюс 3%. А если будет выражаться несогласие, – это, опять же, предмет дискуссии. Но пока никакого накала страстей вокруг этой цифры нет и, думаю, не стоит придавать этому большого значения.

— Белорусская сторона требует для своих НПЗ равных условий с российскими компаниями, которым правительство РФ предоставило субсидии для адаптации к налоговому маневру.

— Российским компаниям, завершившим цикл модернизации, тоже многое обещали…

Нынешняя налоговая система воспринимается российскими нефтяными компаниями довольно неоднозначно. В РФ проходят определенные трансформации по внутреннему рынку и как сдерживаются цены, известно – мораторий, компенсации, демпферный механизм. Это позволяет нефтяникам как-то бороться за свои интересы. Но задачи фискальных органов у нас другие: не о стратегиях больше думать, а исполнять краткосрочный бюджетный план.

— На ваш взгляд, выгодно ли будет Беларуси покупать альтернативную нефть после завершения налогового маневра?

— Налоговый маневр – это, в принципе, эволюционный сценарий. В эволюционном сценарии должна развиваться и экономическая ситуация в целом. Я не думаю, что стоит искать жесткую параллель: что если выпадают какие-то преференции для Беларуси в нефтяном секторе, то их нужно обязательно дополнить чем-то иным.

В любом случае, учитывая союзную направленность, вовлеченность в интеграционные схемы, кооперацию, мы видим, что Беларуси предоставляются российские кредиты на довольно лояльных условиях предоставляются Беларуси – это тоже определенная мера поддержки.

— Есть ли интерес у российских компаний к приватизации белорусских активов?

— Вы же понимаете, сейчас и так весьма чувствительный диалог в нефтянке. Пока этот момент не обсуждается.

— А есть ли интерес?

— Насчет интереса. Все зависит от чека. Но если провести аналогию с покупкой «Газпромом» белорусской газотранспортной системы, то видим, что в стратегическом плане эта ГТС «Газпрому» была нужна, он был готов ее модернизировать и т. д. Как с заводами? Здесь нет жесткой увязки. Все зависит от чека. И пока это – не повестка ближайших нескольких лет, как минимум. Момент приватизации весьма чувствительный, и пока он задвинут и не звучит.

— Возможна ли приватизация белорусской «Дружбы»?

— Зачем?

— Чтобы, например, перестраховаться от резкого повышения тарифов на транзит?

— Пока о приватизации этого предприятия речь не шла.

— Реализация налогового маневра не подстегнет этот процесс?

— Налоговый маневр растянут во времени. И, главное, в этом вопросе есть общий интерес прийти к компромиссу.

В истории наших отношений были периоды эскалации. Но в целом сейчас концепт такой – достичь компромисса. Я сомневаюсь, что есть настрой на конфликт. Вижу, что настрой иной: все же на интеграцию и сглаживание острых углов. Так мне видится.

Нефтяная «труба» как последний аргумент?