Мост через Припять как сакральное место для производства «другого смысла»

Героическое прошлое как ресурс

Главный апологет белорусской стабильности во всех ее проявлениях выступил с предложением наполнить праздник Октябрьской революции «каким-то другим смыслом». Неожиданное предложение, если вспомнить, что его выдвинул активный противник «переписывания истории».

«Время идет», – такими словами пояснил глава государства жителям городского поселка Болбасово в Оршанском районе свою инициативу 4 ноября.

Но белорусам выпало счастье жить в культуре, в которой любая инициатива наказуема. Предложил – делай. Не дождавшись поддержки со стороны профессиональных историков, обладатель диплома преподавателя истории и обществоведения Могилевского пединститута через два дня сам был вынужден приступить к смыслообразованию. Однако помня о библейском наказе не вливать молодое вино в мехи ветхие, он в качестве места для столь неординарного действа выбрал новый мост через Припять.

И дело тут не в формальной церемонии перерезания ленточки на глазах благодарных жителей. «Мосты объединяют, в этом их функция, они не несут функцию разъединения или разделения. А это суть нашей политики – объединение», – подчеркнул глава государства.

Новый же смысл для праздника Октябрьской революции как раз и требуется для объединения героического прошлого с настоящим. Героическое прошлое не должно пропасть втуне, то есть. бесплатно, бесполезно и безвозмездно. Героическое прошлое – это ресурс, который следует собирать по крупицам и передавать в надежные руки… власти. Иных наследников у него нет и быть не может.

Сколько не говори «халва, халва» – во рту слаще не станет

Прежде чем заняться анализом предложенного на мосту через Припять «другого смысла», необходимо напомнить читателям смысл, от которого сегодня белорусам предложено отказаться. Проще всего это сделать с помощью текста доклада генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева «Пятьдесят лет великих побед социализма». Ограничусь двумя абзацами.

«7 ноября открыло новую эру в истории человечества, стало началом нового, социалистического летоисчисления. В этот день был заложен краеугольный камень в фундамент нового, социалистического общества.

Исторический итог истекшего полувека состоит в том, что соотношение сил на мировой арене коренным образом изменилось в пользу рабочего класса, в пользу всех сил прогресса, демократии и социализма».

Если судить по масштабам перемен, последовавших после 7 ноября 1917 года, то со всем перечисленным в цитате следует согласиться. Вот только новая эра оказалась на удивление короткой (разумеется, по историческим меркам). Поэтому правильней было бы говорить об этапе в развитии российской цивилизации. С социалистическим летоисчислением и краеугольным камнем – аналогичная история.

Ключевое слово в докладе Брежнева – «социализм», что вполне естественно для идеократической империи (идеократия: от идея + κράτος «власть» – термин для обозначения общественного строя, основанного не на материальных интересах, а на сознательных идеях). Поэтому не стоит удивляться, что в брежневской Конституции слово «социализм» упоминалось 13 раз, а слово «коммунизм» – 7 раз.

В ныне действующую белорусскую Конституцию эти идеологически нагруженные слова перекочевать не смогли. В этом одно из существенных отличий современной социально-политической модели от ее предшественницы.

Однако, как показала практика, полностью отречься от идеологии ни общество, ни власть (ни управляемые, ни управляющие) так и не смогли. И Европа с ее плюрализмом образцом нам служить не может. В Европе культ «умершего Бога» заменил культ человека. Отсюда гипертрофированное внимание к индивидуальным правам, свойственное только европейской культуре. Степень же европеизации белорусов – вопрос отдельный.

Согласно статье 4 Конституции, «Демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений». Но сколько не говори «халва, халва» – во рту слаще не станет и желания у так называемого «большинства» жить в условиях многообразия от этого не прибавится. Поэтому потребность в разработке единой государственной идеологии родилась в Беларуси не на пустом месте, вот только выстроить ее по советскому образцу, то есть на основании очередного «светлого будущего» так и не получилось.

Прежде всего не получилось потому, что образ будущего как-то незаметно исчез из массового сознания. О последней попытке его конструирования, связанной с ожиданием наступления «потребительского чуда» в начале 90-х, сегодня и вспоминать неудобно.

Штатные пропагандисты, кормящиеся из бюджета, и не вспоминают. А в условиях ликвидации политики, в условиях подавления любых попыток постановки общественно значимых целей и дискуссий вокруг них, кроме штатных пропагандистов прямого выхода к обществу никто и не имеет.

«Под будущим, – поясняет особенность современного момента социолог Лев Гудков, – понимается либо бесконечное повторение настоящего, либо нереализованные иллюзии и надежды позавчерашнего дня, то есть происходит перенос того, чего ждали в советском прошлом, на будущее».

«Война – это мир»

Безвыходных ситуаций не бывает. Если раскрасить в яркие краски будущее не удается, то можно развернуться на 180° и попытаться раскрасить прошлое. Результат этого раскрашивания представлен в таблице, позаимствованной на сайте НИСЭПИ.

На Ваш взгляд, какими событиями ХХ века белорусы могут гордиться в наибольшей степени?* (возможно более одного ответа)

* Июнь 2013

Лидерство победы в ВОВ – результат не только современной, но и советской пропаганды. Не уверен, что кремлевские идеологи и их современные правопреемники читали роман Джорджа Оруэлла «1984», что не помешало им руководствоваться знаменитым принципом «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим; кто управляет настоящим, управляет прошлым».

Перед нами классический пример конвергенции (от лат. convergo «сближаю»). Победители в борьбе за власть всегда «шли от жизни», а жизнь требовала утверждения монополии не только на настоящее, но и на прошлое, что существенно повышало шансы на сохранение власти в будущем.

Поэтому вернемся на мост через Припять, где глава государства активно занимался смыслообразованием. Ограничусь главным открытием по поводу Октябрьской революции: «Первое – это праздник мира». Почему? Потому что «первая причина Октябрьской революции – это война. И главный урок, который мы должны извлечь из нашей истории 1917 года, – это мир, мир и еще раз мир. Потому что война приводит к тяжелым последствиям».

Странная логика. Безусловно, Первая мировая война способствовала победе большевиков, но через год война в Европе закончилась, а в России в полном соответствии с формулой Ленина «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую» она разгорелась с новой силой. Ее итог – 10 миллионов убитых на фронтах и умерших от голода и болезней и более 2,5 миллионов эмигрантов.

Но после войны наступил мир. Это правда. Как правда и то, что далеко не каждая тяжелая болезнь заканчивается смертью. Однако мне еще ни разу не приходилось наблюдать, чтобы выздоравливающий рассматривал свою болезнь как повод для радости. Выздоровление – да. Болезнь – нет.

По этой же логике оппозиционные активисты должны радоваться арестам. К пожизненным срокам за участие в акциях протеста в Беларуси еще никого не приговаривали. Следовательно, арест и последующие сроки – это свобода, свобода и еще раз свобода.

Все верно. Все по Оруэллу: «Война – это мир. Свобода – это рабство. Незнание – сила».