Беседы писателя-фантаста с вождями (часть 2)

См. также часть 1.

 «Перековку» человека трудом начали на Беломорканале

В феврале 1934 года увидела свет коллективная монография советских писателей «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства». Автором идеи и членом авторского коллектива стал Максим Горький. В 1929 году он посетил Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), которому все там понравилось, особенно — «небывалый, фантастически удачный опыт перевоспитания общественно опасных людей в условиях свободного общественно полезного труда». Незаурядным шутником оказался этот великий пролетарский писатель. Его духовным компаньоном выступил Генрих Ягода, в то время заместитель председателя ОГПУ.

Так в советской литературе была заявлена тема «перековки».

Живая лиса в меховом магазине

По общему мнению, книга удалась. Не столько история, сколько педагогическая поэма, в которой зона представлялась институтом перевоспитания (перековки) преступников коллективным трудом. Позже Солженицын сказал, что «эта торжественно-позорная книга», «формата как церковное Евангелие, как на Тысячелетнее Царство впереди», была посвящена XVII съезду ВКП(б), который подводил итоги первой пятилетки и был назван «Съездом победителей». Но позже его назвали «Съездом расстрелянных». А заодно изъяли «Роман о канале» из общественных и частных библиотек, поскольку пришлось расстрелять многих специалистов-чекистов по трудовому перевоспитанию, в том числе Генриха Ягоду. Расстреляли и несколько писателей.

Книгу оперативно перевели на английский язык и использовали для создания положительного образа советских концлагерей.

Виктор Шкловский, который побывал в Белбалтлаге, стараясь облегчить участь своего брата, отбывавшего там срок, на вопрос сопровождавшего его чекиста: «Как вы себя здесь чувствуете?» ответил: «Как живая лиса в меховом магазине…»  А, например, бывший князь Дмитрий Святополк-Мирский, усвоив марксизм и возвратившись на родину, сделал расчеты, из которых следовало, что дешевизна строительства канала могла быть достигнута только за счет бесплатного труда заключенных.

Горький считал их труд свободным, но выходило, что он рабский.

Впрочем, большинство советских писателей видели концлагерь таким, которым его изображали чекисты.

Видимо Уэллс смотрел на реальную советскую жизнь глазами своего приятеля Горького. Иначе он, вероятно, смог бы более объективно оценить рассуждения Сталина о безработице и увидеть, что социализм обеспечивает государство «рабочими руками» по предельно низким ценам. Гениальный фантаст этого не увидел, а бывший князь Святополк-Мирский увидел, и ужаснулся открывшимся фактам.

Герберт Уэллс этого не увидел

Ко времени беседы Уэллса со Сталиным все знали, что 13 марта 1930 года была закрыта Московская биржа труда, и СССР объявил себя первой страной мира, победившей безработицу. Сталин очень гордился этим очевидным достижением, утверждая, что за пятилетку, выполненную за четыре года, «мы уничтожили безработицу и избавили рабочих СССР от ее ужасов».

Как же это случилось? В рыночной экономике все факторы производства — земля, трудовые ресурсы (труд), имущество, используемые для получения прибыли, покупаются предпринимателями. За свои деньги, по свободным ценам, определяемым спросом и предложением. Рабочая сила свободно покупается и продается на рынке труда. Безработица возникает тогда, когда предложение рабочей силы на рынке труда превышается спрос. Но поскольку специфический товар — рабочая сила — не подлежит длительному хранению, то к началу XX века в развитых капиталистических странах была налажена система страхования работников от безработицы. Главное в этой системе — выплата пособий по безработице.

Огосударствление экономики в СССР (национализация земли, всех предприятий, отраслей экономики) упразднило куплю-продажу факторов производства, заменив ее плановым (государственным) распределением и перераспределением. Деньги утратили свою роль всеобщего эквивалента, служащего мерой стоимости любых товаров и способного на них обмениваться. А после ликвидации нэпа никто в СССР не мог ни магазин купить, ни свечной заводик запустить. Советские экономисты пробовали вообще отказаться от денег, но согласились сохранить «дензнаки» для бухгалтерского учета используемых государственных ресурсов.

У социалистических предприятий исчезла необходимость их покупать, поскольку все нужное, включая рабочую силу, они получали в плановом порядке. Сколько потребовалось ГУЛАГУ для строительства Беломорско-Балтийского канала, столько он и получил. По мизерной государственной цене. То есть потребность в рынке труда исчезла, его функции на себя принял госплан, который «упразднил» и всю рыночную экономику.

Именно этого не смог увидеть Уэллс.

Строительство Беломорско-Балтийского канала. Фото humus.livejournal.com

Политически безработицу ликвидировали

Выдав последнее направление на работу, биржа закрылась.

При нэпе труд стал элементом товарооборота, получил реальную цену, а заработная плата — устойчивое товарное покрытие. Исчез дефицит потребительских товаров и платных услуг. Ничто не мешало свободному перемещению работников — не существовало ни паспортов, ни прописки, ни трудовых книжек. Не требовались и характеристики с последнего места работы. Каждый гражданин имел возможность устраиваться на работу в любом городе страны, селиться даже в столицах. Отсутствовала социальная дискриминация крестьян, которые были свободны в трудоустройстве.

Разумеется, после проведения коллективизации колхозники оказались «прикрепленными» к своим артелям. А у правительства появилась замечательная возможность для проведения «оргнаборов» на любые стройки, шахты, заводы и фабрики, поскольку именно они давали колхозникам единственную возможность покинуть деревню.

Исчезла после этого безработица?

Да, политически она была ликвидирована, что вызвало громкий резонанс во всем мире, который страдал от великого кризиса, оставившего без работы миллионы людей. Но в СССР существовали нюансы, которые могли вызвать огорчения у многих. Например, были отменены пособия по безработице и введено требование немедленного распределения всех безработных на работу. Сэкономленные на выплате пособий средства направлялись на массовую принудительную переподготовку безработных при органах труда.

Эти чрезвычайные меры напоминают действия современных белорусских властей, которые не  в силах «упразднить» рыночную экономику, называют их «активной политикой на рынке труда».

Декларация о ликвидации безработицы предполагала, что каждый безработный немедленно направляется на работу. И когда он обращается за вакансией к органам по труду, и когда его выявляют органы. В любом случае, он лишается всех прежних льгот. За исключением одной — быть принудительно направленным на любое рабочее место, независимо от возраста, пола, места проживания, профессии или специальности. Не удивительно, что советским женщинам пришлось сначала освоить сугубо мужские специальности в промышленности, в строительстве и на транспорте. Со временем, многие из таких специальностей стали женскими. Например, «профессия шпалоукладчицы», с которой у многих ассоциировался свободный труд советской женщины в условиях отсутствия безработицы.

Те, кто отказывался от предложенных вакансий, автоматически причислялись к «лодырям» и «тунеядцам», которым находили работу «на 101 километре» и в более отдаленных от города местах. Хрестоматийный пример — осуждение «за тунеядство» и высылка «на химию» Иосифа Бродского. Но многие интеллигенты, дабы избежать такой участи и получить минимальные возможности для творческой деятельности, устраивались на самые «черные работы». Везло кочегарам и дворникам, которые по месту коммунальной службы могли получить служебное жилье…

Разумеется, в сфере труда осуществлялся полный «учет и контроль». Но «статистика» и «бухгалтерия» в этом деле мало помогали.

Место безработицы заняла текучесть кадров

Например, студентам дали возможность «подрабатывать», поскольку стипендии были небольшими. Абсолютное большинство работающих, за исключением научных сотрудников и преподавателей вузов, права на «подработки» не имели, довольствовались своей заработной платой, какой бы она ни была. Позже появились «отходники» — шабашники, которые в течение года не столько работали, сколько готовились, чтобы во время отпуска и заработанных отгулов выполнить строительные работы по договору-подряду и получить «солидную приработку».

На эту тему ожесточенно спорили публицисты из «толстых журналов», склоняясь к мысли, что «шабашка» не относится к социалистическому труду. И тут возникало социально-экономическое и психологическое противоречие. С одной стороны, повышение производительности труда связывалось с новаторами, выполнявшими повышенные нормы, которые после становились обязательными для всех. Поэтому новаторов называли «рвачами».

Социального мира «трудящихся» в сфере труда не существовало. На самом деле ситуация определялась известной пословицей: рыба ищет где глубже, человек — где лучше. Социалистические предприятия для повышения своего экономического веса и выполнения растущих планов стремились к увеличению факторов, используемых в производстве. Материальных ресурсов и рабочей силы. Советская экономика была ресурсодефицитной и в отношении рабочей силы, что порождало высокую текучесть кадров. При этом всякий увольняющийся мог сказать кадровику, что вот такую работу, как у вас, я везде найду. И получилось, что «боролись с безработицей», а пришлось бороться против текучести кадров.

Экономисты подсчитывали огромные потери экономики от текучести кадров, но никто не хотел их сравнивать с потерями от безработицы, будь она легализована, как в любой иной стране.  Но известно, что для закрепления кадров на предприятиях тратились огромные деньги на соцкультбыт, на строительство жилья для заводских очередников.

ГУЛАГ стал главным отделом кадров

Как считают специалисты, исключив рынок труда и безработицу из системы регулирования общественно-трудовых отношений, органы по труду так и не сумели выполнить возложенную на них задачу по организации прямого распределения и перераспределения трудовых ресурсов в стране. Поэтому они были упразднены за ненадобностью. Постепенно функции подбора, профессиональной подготовки и переброски рабочей силы перешли к предприятиям и их ведомствам. Вместо органов по труду стали создаваться отделы кадров, самостоятельно решавшие вопросы обеспечения предприятий кадрами, нужными им для выполнения планов.

Едва ли не основным (общесоюзным) отделом кадров стал ГУЛАГ (Главное Управление исправительно-трудовых лагерей), которое в 1930-1960 годах осуществляло руководство местами заключения и содержания.  В своей деятельности ГУЛАГ руководствовался «социалистической законностью». В частности, утвержденным СНК СССР Исправительно-трудовым кодексом, где предписывались правила использования труда заключенных. Так, например, вводилась практика зачета двух дней работы за три дня срока, излагались способы мотивации заключенных к труду, проверенных на строительстве Беломорканала.

Перечень структурных единиц ГУЛАГа указывает на его всесоюзные географические масштабы и высокую степень «внедренности» в экономику страны.

Но сколько зэков побывало в ГУЛАГе за тридцать лет его существования? Специалисты не сумели точно определить их численность. Известно, например, что 27 марта 1953 года после смерти Сталина был издан указ об амнистии, по которому на свободу вышла половина заключенных (примерно 1 200 000 из 2 500 000 человек), чей срок заключения не был меньше 4 лет. И только к началу 1956 года, впервые за двадцать лет, общее число заключенных стала меньше миллиона человек.

Фото oursociety.ru

Наркомтруд упразднили

А что стало с Народным комиссариатом СССР?  Его образовали в 1923 году с целью выработки основных положений в области регулирования рынка и условий труда, заработной платы, социального страхования, трудовых споров и так далее. В 1933 году Наркомтруд объединили с Всесоюзным Советом профессиональных союзов (ВЦСПС).

В это же время готовился Исправительно-трудовой кодекс, согласно которому трудовые вопросы перепоручались ГУЛАГу. Не удивительно, что в том же 1933 году Наркомтруд СССР упразднили.

В 1946 году было организовано Союзное Министерство трудовых ресурсов, которое в марте 1953 года объединили с Министерством кинематографии, Министерством высшего образования, Комитетом по делам искусств при Совете министров СССР и назвали новое ведомство Министерством культуры СССР. Разумеется, такой бюрократический монстр, который должен был объединять ресурсы токарей и пекарей, профессоров, киноактеров и режиссеров, балерин и художников, существовать мог, но работать, увы, нет. В 1955 году из его структуры был образован Госкомитет по вопросам труда (в 1976 году на него возложили и социальные вопросы), и в этом виде он просуществовал до кончины СССР.

В новых независимых государствах, в том числе и в Беларуси, были образованы Министерства по труду. Ввиду предстоящего перехода экономики к рынку и неизбежной легализации безработицы, на Минтруд возложили основные функции бывшего Наркомата труда, который в условиях нэпа занимался регулированием рынка труда. С упразднением рынка труда, исчез и его субъект — безработный, а вместе и потребность в таком Наркомате.

Современный Минтруд Беларуси по несколько иным причинам не может выполнять свою главную функцию — регулировать рынок труда. В его компетенцию попадают только официальные безработные, которые пользуются услугами органов по труду. Остальные безработные пробуют найти работу себе самостоятельно — через отделы кадров предприятий, организуя самостоятельный бизнес, стараются найти подходящую работу за рубежом.

Этих, «не соглашающихся на сотрудничество», приходится выявлять, отлавливать, искать способы привлечения их к труду свой собственный советский манер.