Административный восторг и 7 процентов этилового спирта

Роды, утверждает политолог Владимир Пастухов, всегда сопровождаются муками, но не всякие муки заканчиваются родами

С этим трудно не согласится, тем более, когда перед глазами очередной пример в виде декрета № 7 «О развитии предпринимательства», опубликованный 24 ноября.

Нет, с формальной точки зрения все правильно. С документом, о необходимости принятия которого так долго и убедительно говорил А. Лукашенко, может ознакомиться любой желающий. Нет недостатка и в комментариях. Все они доступны, выбирай на любой вкус.

Всякое деяние есть благо. Декрет существенно сокращает количество требований к бизнесу. Например, санитарных норм было около 1,1 тыс., осталось около 100, а количество пунктов правил пожарной безопасности сокращено с 770 до 62.

Раскрепощение деловой активности зашло так далеко, что позволило субъектам хозяйствования, специализирующимся на общественном питании, изготавливать коктейли «с объемной долей этилового спирта более 7 процентов путем смешения и (или) настаивания готовых алкогольных напитков с иными пищевыми продуктами».

Более 7 (семи) процентов объемной доли этилового спирта! Бери и смешивай. И без каких-либо дополнительных согласований с государственными органами. Невероятно! Но где та тонкая грань, которая отделяет свободу от вседозволенности? Кто готов поручиться за то, что разработчики декрета, охваченные административным восторгом, не перешли ее?

Фразеологизм «административный восторг» Википедия поясняет как особое состояние сознания, характерное для участников, обладающих администраторскими полномочиями; частный случай синдрома вахтера. Сущность этого состояния заключается в упоении своей властью над другими участниками.

Авторство фразеологизма принадлежит Федору Достоевскому. Предоставлю слово классику: «…поставьте какую-нибудь самую последнюю ничтожность у продажи каких-нибудь дрянных билетов на железную дорогу, и эта ничтожность тотчас же сочтет себя в праве смотреть на вас Юпитером, когда вы пойдете взять билет, pour vous montrer son pouvoir. «Дай-ка, дескать, я покажу над тобой мою власть»… И это в них до административного восторга доходит…».

Охваченные административным восторгом «вахтеры», еще вчера трудившиеся над изобретением очередных санитарных норм, сегодня их сокращают. Запущенный два с половиной десятилетия назад механизм «государства для народа», работает исправно и без остановок. Он производит… власть, точнее упоение властью, без которого механизм «государства для народа», как двигатель без смазки, остановился бы.

Здесь напрашивается прямая аналогия с автокаталитическими реакциями в химии, реакциями, в которых в качестве катализатора (ускорителя) выступает их же продукт. Автокаталитические реакции играют ключевую роль в эволюционной химии, поскольку реакции, ускоряемые собственными продуктами, получают преимущество перед реакциями, получающими катализатор извне (тем более – перед некаталитическими реакциями), что создает условия для естественного отбора.

Два с половиной десятилетия – срок более чем достаточный для заполнения всех уровней властной вертикали «вахтерами». Полагаю, случайных людей там нет. Естественный отбор суров, но справедлив, и возможность публично демонстрировать административный восторг придает «вахтерам» существенное конкурентное преимущество.

Сок из одного источника

Экономическому обозревателю «БелГазеты» А. Обуховичу хватило трех пальцев, чтобы перечислить дефекты «белорусской модели»: «слишком малая экономика, неспособная обеспечить население нужным количеством рабочих мест; техническая и технологическая отсталость производств, неспособных обеспечить конкурентоспособность продукции; и слишком малый экспорт, неспособный с учетом импортоемкости потребления обеспечить среднюю зарплату, сравнимую с соседними странами».

По поводу обоснованности загибания каждого из пальцев можно поспорить. В Европе пруд-пруди малых экономик, неплохо себя при этом чувствующих. Однако предлагаю взглянуть на проблемы экономики с иного (неэкономического) ракурса. Такой взгляд может оказаться продуктивным, т.к. ни одну проблему нельзя решить на том уровне, на котором она возникла.

Тут следует напомнить читателям о существовании «двойного баланса» (Дуглас Норт), поддерживающего порядок в правящих коалициях, под которым понимается динамичное равновесие между политическими и экономическими интересами членов такого рода коалиции. Поэтому, творчески осмысливая наследие великого военного теоретика Карла фон Клаузевица, осмелюсь утверждать, что не только война, но и экономика служит продолжением политики другими средствами.

Это справедливо для любых культурных моделей, а тем более для белорусской, базовым элементом которой является власть, а точнее, так называемая «русская власть» (термин введен в науку историками Юрием Пивоваровым и Андреем Фурсовым). «Эта власть не сводится к государственности, хотя у нее есть государственное измерение; эта власть не является политической, хотя дважды – на рубеже XIX-XX и XX-XXI вв. – на короткое время – у нее появлялось и политическое измерение (как результат ее разложения). <…> Это власть моносубъекта. Ее главные черты – надзаконность и социально однородный характер» (А. Фурсов).

Мне возразят: «При чем здесь русская власть? У Россия – своя песочница, а у нас – своя». По поводу песочниц согласен, вот только песком они заполнены из одного цивилизационного источника. Более того, белорусский вариант власти сегодня ближе к теоретическому образцу, чем российский.

Приглядимся к нему внимательнее. Полагаю, нет особого смысла иллюстрировать примерами надзаконность белорусской власти. Отечественными «вахтерами» всех рангов право никогда не рассматривалось в качестве ограничителя, и они легко переступали через него, «идя от жизни», т.е. руководствуясь личными интересами в режиме «здесь и сейчас».

По этому компоненту русской власти мы от восточного соседа принципиально не отличаемся, а вот что касается социальной однородности, то по уровню социального неравенства Россия даст фору любой стране с крупной экономикой. Если в Беларуси децильный коэффициент дифференциации доходов (он показывает, во сколько раз минимальный уровень доходов 10% более обеспеченных превышает максимальный уровень доходов 10% наименее обеспеченных) не превышает 6, то в России в 2016 г. он составил 15,7.

Для сравнения: в Германии, Австрии, Франции он составляет 5-7, в Казахстане – 7,4, в Украине – 9, в странах Балтии – 10-12. Критически допустимый уровень этого индикатора не должен превышать 10.

Но, как верно подметил еще товарищ Бендер, «Если в стране ходят какие-то денежные знаки, то должны же быть люди, у которых их много». Вероятность появления таких людей тем выше, чем неравномернее распределяются денежные знаки. В России таких людей принято называть «олигархами». Но многомиллиардные капиталы имеют склонность трансформироваться во власть их владельцев, что, естественно, размывает власть первого лица, т.е. власть моносубъекта.

Кто кого эксплуатирует?

Откуда растут ноги у человека – мы знаем. С экономическими проблемами сложнее, но в том, что их непрерывно генерирует «государство для народа», сомневаться не приходится. Поэтому сколько декретов не подписывай, сколько шагов навстречу бизнесу не делай, а выйти на качественно новый уровень экономического развития не получится.

Обратимся к таблице, составленной на основании опросов НИСЭПИ. На кого в первую очередь опирается белорусский моносубъект? В тройке лидеров в июне 2016 г. были «вертикальщики», силовики и чиновники. Не стану пересказывать таблицу словами. Читатели и сами в состоянии разобраться не только в абсолютных значениях ответов, но и в переменах, произошедших за 10 лет (см. последнюю колонку).

«На Ваш взгляд, на кого, прежде всего, опирается президент А. Лукашенко?»*, % (возможно более одного ответа)

* Таблица ранжирована по последнему столбцу.

Однако, учитывая поставленную выше задачу, рекомендую обратить внимания на роль специалистов (9%), бизнесменов (6%), культурной и научной элиты (4%), которую им отвел глас народа в поддержке моносубъекта.

При 6% бизнесменов можно ли назвать белорусское государство «буржуазным»? У моих ровесников слово «буржуазия» вызывает шлейф ассоциаций, сформированных стандартным курсом марксизма-ленинизма. Как тут не вспомнить об эксплуатации. В Беларуси буржуазия, безусловно, трудящихся эксплуатирует, но саму-то буржуазию вместе с трудящимися эксплуатирует чиновники. Это они определяют состав экономической элиты, а не наоборот. Поэтому до уровня европейских стран, достигнутого еще в середине XIX века, нам шагать и шагать. И ни о каких экономических реформах в рамках «белорусской модели» не может быть и речи, т.к. она есть форма, в которой «русская власть» пытается продлить себя в истории.