100 лет революции: Начало экономических начал (ч. 1)

К преимуществам социалистической экономики специалисты небезосновательно относят ее мобилизационный характер. На самом деле, объединенные в «единый трест» предприятия промышленности, транспорта, связи, сельского хозяйства, подчиняются воле политического руководителя страны и позволяют решать ему все поставленные перед ней задачи.

Более того, социалистическая экономика может существовать без денег. Деньги ей нужны только в торговле с заграницей.

Если Сталин сказал, что стране нужно за десятилетие проделать путь, на который другим государством понадобилось сотни лет — иначе нас сомнут! — то все ресурсы страны будут использованы для этой цели.

Такого не могло быть ни в иной другой стране мира.

Ручной труд и конная тяга

В 1925 году в СССР в основном восстановился довоенный (1913 года) уровень промышленного и сельскохозяйственного производства. Это было хорошим показателем, может быть, лучшим среди всех пострадавших от войны главных европейских стран. Но ведь большевики начинали революцию для иного и большего. Их раздражало, что из 147 млн. населения 3/4 проживали в деревне, а промышленность производила лишь 1/3 продукции народного хозяйства, притом преобладала легкая промышленность. А не машины и механизмы, не чугун, сталь, электроэнергия, а всякого рода ширпотреб.

Техническая база промышленности морально и физически устарела. В сельском хозяйстве ситуацию обеспечивали миллионы мелких крестьянских хозяйств, основанных на ручном труде, конной тяге, примитивных орудиях труда.

Что на это сказать? На полях европейских фермеров тоже было не густо с тракторами, производство в основном базировалось на конной тяге и ручном труде. В той же Польше, и даже во Франции. Их правительства пробовали проводить активную аграрную политику, применяя разнообразные преференции в отношении селян, полагая, что сельский капитализм имеет полное право существования и развития наряду с остальными отраслями. В отсталых европейских странах ощущалась потребность в модернизации, которая обещала им стать такими же, как успешные в экономическом отношении соседи. Единственным способом для этого становилось международное сотрудничество, привлечение инвестиций, зарубежного капитала.

И для строительства социализма в стране тоже требовалась сильная экономика. Но (главное!) экономика должна была быть социалистической. Как писали в школьном учебнике, «чтобы построить социализм, необходимо было решить важнейшие задачи, указанные В. И. Лениным: осуществить индустриализацию страны, объединить мелкие крестьянские хозяйства в крупные, коллективные, механизированные социалистические хозяйства, полностью вытеснить капиталистические элементы из экономики страны, провести культурную революцию. Это были очень сложные и трудные задачи, которые нужно было решить собственными силами. СССР оставался единственной страной, строящий социализм во враждебном капиталистическом окружении, которое всячески мешало успешному социализма в нашей стране».

Ключевые тезисы, которые все объясняют в том, что предназначалось делать и как. Если сравнивать с другими странами, то можно взять для примера современную КНДР, которая ввиду своей уникальности отказалась от участия в мировой экономике и строит свой социализм «во враждебном капиталистическом окружении».

Первое в истории государство-изгой

Итак, в 20-годы правительство СССР занималось «окончательным вытеснением капиталистическим элементов (включая разрешенный во время нэпа малый бизнес) из экономики, чтобы создать базу для проведения социалистических преобразований. Как отмечалось на XIV партийной конференции (апрель 1925 года), внутри страны имеется все необходимое для построения полного социалистического общества. Но специально подчеркивалось, что до тех пор, пока сохраняется капиталистическое окружение, победа социализма в стране не может считаться окончательной, поскольку сохраняется опасность интервенции и, соответственно, реставрации капитализма.

Следовательно, отношения со своим враждебным окружением у СССР было очень нетипичным.

Во «враждебном окружении» в то время происходило следующее. Версальский договор, подписанный 28 июня 1918 года, «подвел итоги» Первой мировой войны. Ожидаемо Германию, безоговорочно признанную виновной в «причинении войны», обложили беспрецедентной контрибуцией, которая позже фактически разрушила экономику страны, привела к обнищанию населения, вызвала гиперинфляцию.

Образно говоря, Германию взяли «в ежовые рукавицы», подобно тому, как это проделал нарком безопасности Николай Ежов, спустя двадцать лет после Октябрьской революции, с советским обществом. Но если к Германии были применены жесткие меры для возвращения ее в европейскую политику, то Советской России было отказано даже в этом. Европа не признала легитимность большевистского режима, который заключил в 1918 году сепаратный мир с Германией, с помощью которого утвердился во власти.

И так уж получилось, что созданное большевиками государства «нового типа» стало первым в истории государством-изгоем, хотя этот термин появился в политическом лексиконе сравнительно недавно. Державные же атрибуты Совдепии выходят даже за рамки современных определений. В ней развязали гражданскую войну, поставили национальные ресурсы на службу мировой революции, официально объявили террор инструментом международной и внутренней политики, применили оружие массового поражения (ОВ) против собственного населения.

Надо ли вспоминать, что «базовые человеческие ценности» принципиально отвергались, утверждались принципы классовой, коммунистической морали. Очень похоже на ИГИЛ, государство, к слову, запрещенное в постсоветской России.

Отмечу, что «старая Россия», в отличие от СССР, который постоянно боролся за утверждение себя в качестве ведущего игрока мировой политики, в ней присутствовала. А Совдепия в 20-е годы оказалась в положение вне игры. Впрочем, даже отказывая в легитимности большевикам, в «капиталистическом окружении» интерес к этой стране не исчез, а после выигранной большевиками гражданской войны, усилился. Поэтому весной 1922 года в Генуе состоялась международная конференция при участии 29 государств и 5 британским доминионов, среди которых была и делегация РСФСР. Поводом для организации дискуссии было изыскание мер «к экономическому восстановлению Центральной и Восточной России».

Первый дефолт

На самом же деле, основным вопросом конференции было стремление европейцев к аккомодации с большевиками. Требовалось определиться, что происходит в Москве, чего она хочет добиться, какими средствами? Можно ли наладить сотрудничество, на каких условиях?

Конференция была представительной. Запад, например, среди других представляли главы правительств и министры иностранных Великобритании, Франции, Германии, Италии. Председателем советской делегации был назначен Ленин. Но он не поехал, и его, пользуясь всеми правами председателя, заменил Георгий Чичерин. Для большевиков это стало первым появлением на европейской публике.

Известно, что организаторы конференций обычно заранее готовят проекты резолюций, которые после обсуждения принимаются или отвергаются. Ничего удивительного, что европейские эксперты подготовили документ, предлагавший большевикам признать все долги, финансовые обязательства всех прежних российских правительств. Большевики должны были оплатить и долги, образовавшиеся поставкам оружия и продовольствия белому движению, в сумме 18 миллиардов рублей.

Со своей стороны, Советы выразили готовность обсудить вопрос о форме компенсации бывшим иностранным собственникам при условии их юридического признания и предоставлении им кредитов. По справке Георгия Чичерина, главная масса иностранного капитала была инвестирована в горную, горнозаводскую и металлообрабатывающую отрасли, в электротехническую промышленность. За исключением Польши, Литвы, Латвии и Эстонии, на Россию приходилось 263 иностранных предприятия с основным капиталом в 1.168.000.000 рублей. Бельгийско-французских капиталов было вложено 622 миллиона рублей, германских — 378 миллионов рублей, английских — 226 миллионов рублей.

Таким образом, большевики не могли компенсировать капиталистам потери от экспроприации их капиталов победившими в России пролетариями. Тем паче, они не могли рассчитаться с долгами царского и временного правительства. Ленину не оставалось ничего иного, кроме предъявления встречного иска, в котором он оценил потери Советской страны от интервенции в 30 миллиардов рублей.

После таких пикировок участникам ничего не оставалось, кроме как встать и покинуть зал. Но большевики все еще пытались «зацепиться за ситуацию». Ленин потребовал, чтобы Англия, Италия и Франция юридически признали РСФСР, а также признали национализацию в России иностранных капиталов. Он даже настаивал (за мир без аннексий и контрибуций!) на аннулировании всех долгов России, накопленные в результате войны, а также процентов, которые уже начали начисляться.

Поскольку европейцы не согласились с этими предложениями, можно сказать, что Советская Россия, отказавшись выплачивать свои государственные обязательства, заявила о дефолте.

Продолжение следует.