Цифровое будущее наступит для всех

Но для демократических и авторитарных стран оно наступит по-разному

«Суждено ли Беларуси превратиться в ИТ-страну?» Под таким заголовком 22 июля была опубликована статья на сайте belaruspartisan.org. Для поиска ответа на поставленный вопрос не обязательно дочитывать статью до конца, т.к. ответ содержится уже в первом абзаце: «Получится ли? Вряд ли. Не могут назначенные чиновники по приказу создать Силиконовую долину – у них даже с агрогородками не особо получается».

С таким выводом согласно и большинство авторов комментариев. Ограничусь одним, принадлежащим явно продвинутому читателю: «…превратить в ИТ-страну могут только свободные и независимые предприниматели в свободной стране с правильными условиями, законами, которые пунктуально соблюдаются и независимыми судами» (Вадим Н).

Казалось бы, о чем тут можно спорить? И тем не менее я попробую.

Не получение прибыли, а ликвидация угроз

«Мы перед собой поставили амбициозную задачу превратить Беларусь в ИT-страну». С этого заявления, сделанного Лукашенко 30 июня в Москве, и начался нынешний сыр-бор для беларусской аудитории (знатоки меня поправят, указав в частности, что строить ИТ-страну с подачи Валерия Цепкало Лукашенко начал еще с 2005 г.). На этот раз в качестве генератора амбициозных задач выступил президент России Путин.

Месяцем ранее на ХХI Международном экономическом форуме в Петербурге он поставил задачу сформировать нормативную базу для внедрения цифровых технологий во все сферы жизни, подчеркнув при этом, что «все решения должны приниматься с учетом обеспечения информационной безопасности государства, бизнеса и граждан (выделено – С. Н.)».

Через несколько дней на заседании Совета по стратегическому развитию и приоритетным проектам российский президент вновь отметил, что формирование цифровой экономики – «это вопрос национальной безопасности и независимости России».

Для дальнейшего продвижения вперед нам потребуется прибегнуть к помощи абстрактного или понятийного мышления. К его основным характеристикам относится, во-первых, умение выделять суть явления; во-вторых, способность видеть причину и прогнозировать последствия; в-третьих, навык систематизировать информацию.

Итак, в чем суть происходящего? Я полагаю, искать ее следует не в возможном повышении экономической эффективности, а в угрозах, которые несут цифровые технологии двум братским авторитарным режимам и лично их персонификаторам.

Ничего оригинального в этом утверждении нет. Экономика СССР, поясняет социолог Симон Кордонский, была ориентирована на мобилизацию всех видов ресурсов государством и планового их распределения с целью ликвидации угроз, связанных с отставанием от «главного противника» (прежде всего в сфере военной техники). При этом собственно экономическое развитие всегда было вторично «по отношению к деятельности, направленной на выявление, структурирование и нейтрализацию факторов, угрожающих целостности государства и социальной стабильности».

Автор настоящей статьи с 1974 по 1991 гг. проработал на одном из флагманов советской электронной промышленности НПО «Интеграл». Как и любая новая отрасль в СССР, электроника была создана отнюдь не для удовлетворения материальных потребностей советских людей. Почти вся номенклатура микросхем шла с военной приемкой, что не исключало плана по производству товаров народного потребления (ТНП). Возможно, у кого-то из читателей на даче еще сохранилась полированная дощечка с латунной девичьей головкой и листиком (панно «Осень»). Его массовое производство в свое время было успешно освоено белорусским флагманом.

Угрозы не только в цифре, они всюду

Но вернемся к Кордонскому. Западное общество – это общество риска. Западный человек рискует на глобальном рынке и получает как результат прибыль, которая, таким образом, является своеобразной платой за риск. На эту составляющую прибыли указывал еще французский экономист Жан Батист Сэй (1767-1832).

Но нам посчастливилось жить в обществе, основанном на нейтрализации угроз. Разумеется, находясь в здравом уме, от прибыли никто сегодня отказываться не будет. Однако при наличие даже минимального намека на потерю стабильности, торг оказывается неуместен.

Свежий пример – приостановка переговоров с Международным валютным фондом по поводу выделения кредита в 3 млрд долларов. Казалось бы, без калькулятора понятно, что кредит под 2.28% годовых сроком на десять лет выгоднее двух траншей еврооблигаций в объеме 0.8 млрд долларов под 7.125% и 7.625% со сроками погашения в 2023 и 2027 гг.

Но, если кажется, креститься надо. Фонд готов предоставить деньги под либеральные реформы, а покупатели белорусских евробондов никаких дополнительных требований не выдвигают. Поэтому выбор делается в пользу евробондов, и рассуждения в категориях прибылей и убытков тут ни при чем. Они из мира денег и рынка, а у нас финансовые ресурсы и административная система согласования частных интересов.

В этой логике цифровая экономика – это, в первую очередь, угроза и лишь потом дополнительная возможность для экономического развития. Но угрозы не только в цифре, они повсюду. Для чего мы строим БелАЭС? Ради повышения экономической эффективности? Нет, «это не просто крупнейший инфраструктурный проект в регионе, а стратегическая инициатива, призванная повысить независимость и энергобезопасность страны», – пояснил Лукашенко 1 июля, выступая на торжественном собрании, посвященном Дню Независимости.

А сельское хозяйство – эта «черная дыра», в которой бесследно исчезли и продолжают исчезать миллиарды долларов. Ради чего такие затраты? Ради удовлетворения запросов населения в продовольствии? Нет, ради решения проблемы продовольственной безопасности, о чем Лукашенко не устает напоминать.

И многочисленные заявления по поводу улучшения качества жизни населения не следует принимать за чистую монету. Ограничусь одним примером: «Решите (руководители «вертикали» – С. Н.) пока три эти задачи, о которых я сказал: зарплата, занятость людей и цены. Это сейчас больше всего волнует людей. Все остальные задачи мы решим. Их просто не будет, других задач. Никто по улицам не будет шастать, никто на революцию звать не будет, никто не будет звать на какую-то бойню…».

Все три задачи, по словам Лукашенко, являются естественными. Решать их должна любая власть, обеспокоенная проблемой безопасности государства, которое в данном случае выступает синонимом… власти. Так круг замыкается.

Неприятная перспектива

18 июля на сайте Московского центра Карнеги была опубликована статья китаиста Леонида Ковачича «Большой брат 2.0. Как Китай строит цифровую диктатуру». Рекомендую ее проштудировать всем пессимистам, сомневающимся в возможности построения ИТ-страны в географическом центре Европы.

Китай – государство, с которым у Беларуси достигнут «высокий уровень доверительного всестороннего стратегического партнерства и взаимовыгодного сотрудничества», поэтому не исключено, что его успехи в массовом освоении цифровых технологий уже в ближайшее время начнет осваивать родное «государство для народа».

Приглядимся к китайским успехам. Конечная цель цифрового эксперимента – тотальный контроль над гражданами путем присвоения индивидуальных рейтингов. Законопослушных обладателей высокого рейтинга ждут льготы и поощрения, низкого – трудности и остракизм

У формируемого всевидящего ока есть имя – система социального кредита. Уже к 2020 г. не только каждая компания, но и каждый житель будет отслеживаться и оцениваться в режиме реального времени. Рейтинг физлиц будет привязан к внутреннему паспорту и размещаться в интернете в свободном доступе.

Система поощрений и санкций пока четко не прописана, но она уже обкатывается в пилотном режиме в тридцати городах. Размах поражает. Единые информационные центры анализирует до 160 тысяч различных параметров (!), собираемых почти из 150 учреждений. Активно приветствуется и система доносов: за каждый положено 5 дополнительных баллов.

Российский политолог Екатерина Шульман в самом факте программирования человека на правильное поведение не видит ничего страшного. Программирование поведения – важный элемент любой культуры. Как тут не вспомнить кроху сына из стихотворения Владимира Маяковского, который пришел к отцу с вопросом о том, «что такое хорошо и что такое плохо?» Ответы отца – типичный пример социального программирования в процессе воспитания.

От систем выставления баллов, подобно оценкам клиентов банками (скоринг), современному человеку не уйти. Вопрос только в том, в какой политической системе – демократической или авторитарной – выпало конкретному человеку родиться и жить. «Поэтому базовое отставание нового века, – подчеркивает Шульман, – является не технологическое, о котором нам столько рассказывают. Ах, нам не провели интернет! Проведут вам интернет. Более того, его уже везде провели более или менее. Базовым отставанием является политическое. И за тот временной отрезок, который еще есть до наступления прекрасного будущего, надо успеть приобрести не много новых станков, а политические права. Если их у вас не будет, вас сожрут роботы, а роботами будут управлять коррупционеры. Это неприятная перспектива».

Вот такой образец абстрактного или понятийного мышления. Он позволяет нам понять, что уже в среднесрочной перспективе Беларуси не избежать превращения в ИТ-страну. Последняя информация с полей ИТиизации – введение с января 2019 г. биометрических документов. «Это делается для того, чтобы облегчить прохождение соответствующих видов контроля на границе, упростить определенные механизмы получения виз и увеличить степень защиты паспорта гражданина Беларуси», — сообщил корреспонденту БЕЛТА временно исполняющий обязанности по должности заместителя начальника Департамента по гражданству и миграции МВД Павел Хрищенович.

Т. е. все во имя человека, все для блага человека. Возможно. Однако не стоит забывать, что живем мы в авторитарном государстве, в котором имя человека ни для кого не является тайной. Поэтому будет ли ИТ-страна комфортной для жизни большинства белорусов – вопрос, и ответ на него в наименьшей степени зависит от числа резидентов белорусского Парка высоких технологий.