«Солидарность» с властями

Глава государства встретился с председателем ФПБ Михаилом Ордой и похвально высказался об инициативе возглавляемой им федерации организовать народный контроль над ценами в магазинах. Де мол, официальная статистика с ее научными методиками достоверна и правильна, но по основным товарам, основным продуктам питания ситуация может быть другая: «Какая она – кто как не профсоюзы это лучше всего знают».

Если судить по информации СМИ, этот почин оказался для Лукашенко приятным сюрпризом, о котором он, по его словам, услышал. От кого-то где-то, когда он занимался своими государственными делами, ему сказали, что Орда сотоварищи решили возродить народный контроль в торговле.  И он возрадовался тому, что профсоюзы традиционно участвующие в решении вопросов трудовых отношений – занятости, заработной платы, желают подключиться и к ценообразованию. И флаг им в руки! Поблагодарив шефа ФПБ за инициативу, глава государства тут же привлек его к выполнению трех задач, решением которых занимаются все: ценообразование, занятость, заработная плата.

Египетский контроль и его сила

Все это напоминает систему многократного контроля, существовавшую в Египте при Птолемеях, когда для установления тотального надзора над всеми сторонами жизни,  был создан разветвленный и громоздкий государственный аппарат. Для его обслуживания понадобилась сложная титулярная иерархия чиновников (номенклатура), в которой установилась прямая безупречная подчиненность низших иерархов высшим. Над каждым управляющим надзирал контролер, а за его работой присматривал более высокий по чину контролер. В результате, в каждой деревне возник свой собственный аппарат, по образу и подобию (по структуре, функциям, полномочиями), который копировал работу более высоких канцелярий.

Понятно, что делалось это не для решения социальных проблем подданных (занятость, заработные платы, справедливые цены на пиво), а для решения государственных задач, о которых никто кроме царя судить не мог. Царь мог! Например, Птолемей I мог обязать  чиновников решать социальные задачи. Они бы их решили, как умели. Но основателю династии требовалось прежде всего идеологически «породнится» с Александром Македонским, чтобы доказать свою легитимность и усилить власть. Решить главную политическую задачу. Это получилось и, как результат, начиная с Птолемея II, последующие властители Египта становились богами уже при жизни, после восхождение на престол.

При этом любой правитель мог сказать, что успех его дела определяют кадры чиновников, но в то же время считал, что незаменимых нет. В конечном итоге подборку кадров производила сама система, установленный египетский порядок.

Представление об управления экономикой дает регламент, подлежащий к исполнению всеми, как сегодня говорят, субъектами и объектами управления и хозяйствования.

Основой египетской экономики было ирригационное земледелие, поэтому государство не только следило за состоянием оросительной системы, но самым непосредственным образом вмешивалось в организацию самого земледелия. Так, был произведен кадастр всех земель с учетом их возможной урожайности, в соответствии с которой специальные чиновники планировали посевы. Ежегодно из царского дворца на места спускались инструкции, в которых подробно определялось, когда пахать, сеять, жать, как ухаживать за растениями, собирать и хранить урожай.

Ежегодно уточнялся перечень посевных культур для обеспечения продовольственной безопасности страны, земледельцам выдавались сортовые семена из государственных хранилищ. На таких условиях естественно возникала необходимость государственного контроля за проведение сельскохозяйственных работ. В результате Египет при Птолемеях производил огромное количество зерна, достаточного для внутреннего потребления, а излишки, накапливаемые в государственных запасах, экспортировались. Так Египет стал житницей Средиземноморья.

У Птолемеев не было вертолетов

Не царское это дело, но египетское колхозное земледелие было очень успешным. Для того времени. Так, в принципе правитель считался верховным собственником всех земель. Значительная часть царской земли обрабатывалась мелкими земледельцами, которые платили арендную плату, налоги, выполняли натуральные повинности и отработки в пользу царя. Часть земель уступалась привилегированным лицам и храмам. Эти земли освобождались от многих налогов, от контроля царских чиновников, могли не включаться в государственное задание, имели известную хозяйственную самостоятельность и возможность продавать часть своей продукции на рынке, были свободными в применении рабского труда.

Подчеркнем, продавать по ценам, которые соответствовали  калькуляции себестоимости производства, включая некую среднюю норму рентабельности для всех хозяйств, поскольку все они в той или иной мере являются дотационными: одни получают от государства дотации в виде сортовых семян, а другие пользуются льготами по налогам. Будь в то время профсоюзы в царском Египте, они не смогли бы наладить контроль над ценами, поскольку они тотально устанавливались чиновниками.

Можно назвать сотни особенностей, которыми отличаются управление сельским хозяйством царского дворца Птолемеев или администрации главы современного белорусского государства, но их нельзя считать принципиальными. Из самых очевидных отличий — номинальный хозяин белорусской земли может наблюдать за севом с борта вертолета, царь египетский такой возможности не имел. Но он (не царское дело) в вертушке не нуждался, как и в селекторных накачках местных вертикальщиков, он на самом деле занимался государственными делами, для которых требовались иные подходы и методики.

Главное отличие — белорусское сельское хозяйство, в которое вложили столько денег, надежды свои не оправдало. Всегда дорогое для внутреннего потребления, оно все больше теряет конкурентоспособность на внешнем рынке. Что касается цен, то правительство не может отпустить их на свободу, поскольку они разрушат колхозную систему как таковую. Сначала сведут до минимума функции и полномочия Минсельхозпрода, всех его структур в областях и районах, а после поставят под сомнение целесообразность вертикально-советской власти на местах. А создавались они для сохранения, усиления и обеспечения преемственности действующей власти. С сохранением и усилением получилось, но наступает тревожный момент, связанный с обеспечением преемственности.

Идеологический почин по заказу

В иных странах особых затруднений в этом деле не было (Россия, Азербайджан), но в Беларуси возникают всем известные затруднения. Это задача является идеологической и политической для чего, собственно, ФПБ призывается на помощь власти. Поскольку она собственными силами не может ни обеспечить давно обещанную полную занятость, ни заработную плату, ни, тем более, «справедливые цены» на самые массовые потребительские товары. Справедливые цены, значит доступные, если товары становятся дорогими для большинства покупателей, то подразумевается, что в торговле появляются «спекулянты», которые норовят «необоснованно» поднять цены и получить спекулятивную выгоду. Таких уже отлавливают официальные спецслужбы, но ее работа требует идеологизации, что можно сделать с помощью профсоюзных активистов, с помощью «народного контроля».

Глас народа – глас бога! К нему прислушаются все СМИ – государственные по служебной обязанности, независимые в порядке реагирования на очередные заморочки властей. В общем, совместными усилиями будут созданы психологические предпосылки для политической кампании в пользу власти. При этом они, возможно, рассчитывают на больший пропагандистский успех, который позволит смикшировать социальные последствия провального по всем статьям декрета № 3. Поскольку, как некогда утверждал Мясникович, в данной ситуации белорусы кроме как о ценах, ни о чем другом говорить не могут.

Хотя причин для паники пока нет, как нет необходимости привлечения «трудящихся» к ценообразованию, поскольку ее проблема определяется реальным состоянием экономики и регулируется исключительно государством. Падение реальных доходов населения вызывает сокращение розничного товарооборота, что создает трудности в торговле. Многие магазины работают, не имея достаточных оборотных средств. В 2016 году 20% торговых предприятий оказались убыточными, немного уступая по численности убыточных сельскохозяйственных организаций. По этой причине, особенно в сельской местности, преимущественно предприятия Белкоопсоюза, превратились из магазинов в пункты доставки населению «социально значимых товаров». Их классификация чиновников может не совпадать, но таковыми население считает почти весь скудный ассортимент сельской торговли. Включая дешевое плодово-ягодное вино, пиво, водку, дешевые сигареты. Обычно этот набор повышал скорость товарооборота, а сегодня многие магазины не имеют средств для их закупки. На днях пошел в свой магазин за чаем, говорят, нет.

Все это напоминает «советскую торговлю» в рыночных условиях, которая всегда разрешалась в пользу продажи дефицита из-под прилавка.

Между тем, еще в январе 2016 года правительство по настойчивой рекомендации МВФ, приняло решение по либерализации системы ценообразования и отпустило на свободу широкий ассортимент товаров для повышения конкуренции среди отечественных производителей. При этом настойчиво рекомендовало производителям и магазинам взвешенно подходить к отпускным ценам и торговым надбавкам, учитывая реальную экономическую ситуацию и потребительский спрос населения.  За прошедшие после этого 1,5 года цены (если не считать административное повышение тарифов на ЖКХ и прочие государственные услуги населению) росли, по нашим меркам, очень умеренными темпами. Представляется, не по причине приступа бескорыстия у торговцев, а по причине печальных объективных обстоятельств, главным из которых стало падение всех видов доходов населения.

Никакого секрета в этом нет – все прозрачно, все ожидаемо, все обозримо на несколько будущих лет. Но остаются неясности с человеческим фактором. Нам рассказали, как ФПБ, главная, по мнению властей,  структура гражданского общества,  выдвинула почин, который был моментально подхвачен властями и представлен как требование народа. То есть повторили прежние лозунги: «Планы партии, планы народа!», «Партия и народ едины!» Такие же лозунги, взывающие работников с солидарностью с властями, но трудящиеся создали своих профсоюз. Он так и назывался – профсоюз «Солидарность», члены которого солидаризировались не только с товарищами по классу, но со всеми силами, которые выступили за демократическую Польшу и ее рыночную экономику.

И чтобы сталось с Польшей, если бы Валенса пришел к Ярузельскому с почином, который бы ему очень понравился? Разумеется, вопрос риторический, но можно утверждать, что поляки жили бы сейчас ничем не лучше белорусов.