Белорусы рождаются для смерти и уплаты налогов

Премьер-министр Беларуси Андрей Кобяков не однажды заявлял, что в прошлом году экономика продемонстрировала отчетливые признаки оживления. Опираясь на данные официальной статистики, журналисты стали искать аргументы, подтверждающие утверждение чиновника. И захотели выслушать мнения признанных в медийном пространстве авторитетов. Например, попросили высказаться Леонида Злотникова.

Мэтр был осторожен, но и категоричен в выводах: «… до этого мы постоянно падали. И падение было очень большое – на 40-50% за последние два или три года. Белорусская экономика не может падать вечно – когда-нибудь мы достигнем дна. Возможно, это происходит и сейчас. Но лично я ничего такого, что могло бы говорить о выздоровлении экономики, пока не вижу». Звучит убедительно. В духе Декарта, если представить его комментатором белорусских обстоятельств. Де мол, я ищу подтвержденя признаков выздоровления в данных официальной статистики, не нахожу в них убедительных аргументов, поэтому сомневаюсь. Раз так, позитивный ответ дать сложно.

КОГДА ИДЕОЛОГИЯ РАСХОДИТСЯ С РЕАЛЬНОСТЬЮ

Иной подход к делу демонстрирует руководитель Администрации Наталья Кочанова, которая настаивает на верности принципам. Она утверждает, что социальная политика государства правильная, потому что все другие подходы – неправильные. Четверть века назад власти утверждали, все дороги, по которым шагали и шагают люди, вели и ведут к бедности, болезням, к преждевременной старости и смерти, но только мы идет к коммунизму, где каждый обретет достойную и счастливую жизнь. Едва ли не вечную.

Когда идеология окончательно разошлась с реальностью, все вдруг будто протрезвели. Правда, нашлись чудаки, которые посетовали – идея-то была хорошая, но не про нас писана. Мол, мы еще не созрели для лучшего, не изжили в себе пережитки прежних антагонистических классовых эксплуататорских общественно-экономических формаций. Но все, в общем, задумались: нас идеология превратила в жалкую, завистливую и жадную толпу или мы долго и трудно преодолели коммунизм в себе? Не решив эту проблему (а общего решения этого вопроса никогда и не было), мы все-таки записали в Конституции, что «демократия в Республике Беларусь осуществляется на основе многообразия политических институтов, идеологий и мнений». В прежней, советской Конституции признавалось наличие политических организаций, но только таких, которые под контролем партии боролись за коммунизм, мнения допускались, но постольку, поскольку подчинить их тотальному контролю было невозможно. Но жесточайше пресекались публичное выражение альтернативных мнений, поскольку они ставили под сомнение единственно верную государственную идеологию.

Что важно подчеркнуть, коммунистическую идеологию. Для того, чтобы обезопасить общество от напасти моноидеологии, белорусская Конституция специально оговорила: «Идеология политических партий, религиозных или иных общественных объединений, социальных групп не может устанавливаться в качестве обязательной для граждан». Это означает, что государство обеспечивает идеологическую свободу всем, а его идеологией становится сама Конституция государства.

У правительства, у парламента, у самого президента, поскольку каждый из них считается деятелем и является личностью, обладает правом на объедения на почве идеологической общности, но по характеру своей деятельности и возможностям, должны относиться ко всем другим политико-идеологическим группам в равной степени объективно, корректно, законно. В том смысле, что нельзя публично петь «Интернационал». Можно только в неформальной компании единомышленников под собственный аккомпанемент. Нормы Конституции имеют прямой характер действия. Если сказано, что «принудительный труд запрещается, кроме работы и службы, определяемой приговором суда», то ни государственный институт, ни частное лицо не может принудить гражданина к труду. Альтернатива этому уложению – рабство. Иной интерпретации нет и быть не может.

НИКТО НЕ МОЖЕТ ЗАПРЕТИТЬ ГРАЖДАНИНУ ПИТАТЬСЯ УЛИТКАМИ

Конституция гарантирует право на труд, государство создает условия для полной занятости населения, а в случае незанятости лица по независящим от него причинам, ему гарантируется и пособие по безработице в соответствии с законом. Гражданин может отказаться от любой предлагаемой ему работы (например, от должности в исполкоме или даже в правительстве), но за это его не накажут. Но откажут в пособии по безработице, как и любого гражданина, будь-то дворник или механизатор широкого профиля. Это потому что в Конституции труд (не надо отождествлять его с занятостью) квалифицируется как «наиболее достойный способ самоутверждения человека», но не единственный. Имеется в виду, что у гражданина может быть отличное от доминирующих представление о самоутверждении.

Гражданин может добывать себе пропитание хоть сезонной заготовкой улиток, хоть огородничеством, хоть писанием стихов. Впрочем, подробный перечень таких и сходных занятий давно составлен в государственных инстанциях.

Конституция устанавливает равенство государства и гражданина, устанавливает между ними взаимные обязательства. Разумеется, граждане должны «соблюдать Конституцию и законы», но при этом «каждый обязан уважать достоинство, права, свободы, законные интересы других лиц». Самое интересное в этом, что, не уважая самого себя, не отстаивая свои права и свободы, свои законные интересы никто не сможет уважать и других. А без этого нет ни граждан, ни гражданского общества, нет ни демократического, ни правого государства. Есть государство чиновников, которые свои интересы, свою идеологию навязывают всем не гражданам.

ПРОЩЕ ВСЕГО ЧИНОВНИКАМ

Например, ст. 56 сформулирована очень конкретно: «Граждане Республики Беларусь обязаны принимать участие в финансировании государственных расходов путем уплаты государственных налогов, пошлин и иных платежей». Он носит тотальный характер, поскольку не оставляет гражданам шанса остаться не налогоплательщиком. Работающие по найму или предприниматели получают кто заработную плату, кто предпринимательский доход, платят подоходный налог и осуществляют платежи в ФСЗН. В этом смысле абсолютная прозрачность у чиновников. Какое они себе содержание назначат, столько они и заплатят. В хозрасчетных и коммерческих организаций организациях заработную плату надо заработать, не у каждого это получается, потому доля в финансировании государства невелика. В бюджетной сфере заработные платы определяются возможностями самого бюджета. Чтобы повысить собираемость налогов в этой сфере достаточно повысить зарплату.

Низкая заработная плата в организациях провоцирует отток рабочей силы из экономики, поощряет работников к поиску альтернативной занятости. Самый популярный способ — внешняя трудовая миграция, самый распространенный — неформальная самозанятость. Халтуры, шабашки, оказание разнообразных услуг сельским жителям, дачникам, пенсионерам, которые не требуют высокой квалификации и дисциплины. Работают, в основном «за чарку и шкварку», на оплату «жилкомхоза»: ему не заплати, он провода обрежет.

Предложение Михаила Мясниковича оформиться в ремесленники, адресованное этим людям, нереально именно по той причине, что самозанятость может быть только неформальной. Пример, может быть не характерный, но показательный. В белорусском футболе клубы были названы профессиональными и переданы на содержание исполкомам. Теперь футболисты стали профессионалами, получают исполкомовскую заработную плату, поскольку сами они заработать не могут. Но исполком им платит, взимает подоходный налог и использует его для своих местных нужд. Ремонтирует, допустим, сиденья на трибунах для немногочисленных «фанов».

БЫЛА ВСЕГДА, ЕСТЬ И БУДЕТ

Но вопрос это не экономический, а идеологический, политико-воспитательный: раз должен быть чемпионат по футболу, а быть другим он не может, так быть посему.

Неформальная занятость у нас была всегда, есть и, думаю, еще долго будет. Это на самом деле социально ориентированная экономика, поскольку она работает с непосредственным потребителем, используя для этого ресурсы населения, налоги на которые оно уже оплатило.

Самозанятость является неотъемлемой частью всей экономики и тесно связано с ней. Например, в последние годы в связи с падением реальных доходов населения, растут объемы производства продукции в подсобных хозяйствах населения, на дачных участках, где уже, вероятно, мелкого скота больше, чем в деревнях, не говоря о птице. Не надо охать и ахать, надо принимать жизнь такой, какая она есть. Можно и нужно способствовать созданию новых рабочих мест, но не раздачей лопат для копания всяких котлованов, в которых нет никакой нужды. Если же настаивать на этом и обязать нанимателя принимать на работу людей, которые могут работать, но не хотят, то надо отказаться от оздоровления экономики в целом. И уж точно не повысить среднюю зарплату до 1000 рублей. Ведь за счет излишней численности объем производства не вырастет, а фонд зарплаты придется делить на дополнительных едоков.

ПОХОД ЗА ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ ДАНЬЮ

Любое государство устанавливается для подчинения себе податного населения и создает такие условия, при котором народу очень трудно избежать уплаты налогов. В этом смысле современная Беларусь, которая имеет многовековую историю, является инструментом очень надежным. Например, до самой смерти Сталина сельские жители (абсолютное большинство населения) платили государству натуральный налог. Но государство соглашалось и на денежный. Для этого крестьянину разрешали свою продукцию продавать на рынке, и по рыночным же ценам платить налог.

Натуральное хозяйство с той поры уступило свои позиции товарному производству, поэтому большую часть товаров и услуг население покупает. Например, в 2016 году структура потребительских расходов домохозяйств выглядела так: расходы на питание – 41,5%, алкогольные напитки – 3,3%, непродовольственные товары – 31,6%, оплата услуг – 23,6. В эту стоимость входят все косвенные налоги, избежать которых не может никто. Да, вероятно, в Швейцариях и Финляндиях, где обсуждается вопрос о введении базового дохода, могут. А белорусы рождаются не для высокой социальной защиты, не для счастья, а для того, что успеть выплатить все налоги государству и упокоиться в бозе.

Государство не церемонится с идеологиями. Но время от времени государства пробует нарушить установившийся порядок. Правитель Беларуси, хоть он по происхождению не из благородных, часто отправляется в путь за дополнительной данью в «полюдье» не мало смущаясь печальным опытом, некогда проделанным князем Игорем. В общем, дополнительной дани декрет № 3 ему не дал. Так зачем ходил, зачем подданных будоражил? Оказывается, пояснила Наталья Кочанова, что за дополнительной данью ходили ради социальной справедливости: «Это не экономический, не финансовый документ. Декрет – документ идеологический».

СРЕДИ ЖИВЫХ ПОПАДАЛИСЬ МЕРТВЫЕ ДУШИ

Мягко говоря, это не совсем так. Декрет в том виде, в котором он обсуждался, презентовался, внедрялся, имел четкую экономическую, фискальную направленность. Но одновременно декрет был идеологическим. Идеология наемного работника начинается с чтения расчетного листка бухгалтерии, им же и заканчивается. Или он в итоге удовлетворенно хмыкает, или негодует. А это уже психология. Она понуждает недовольного работника к протесту, к организованному протесту. А организации у него нет. Нельзя же соглашательские официальные профсоюзы считать представителем интересов и прав работников. В лучшем случае, в профсоюзе посоветует потерпеть до лучших времен, дружески порекомендуют «не высовываться», в худшем случае помогут с нежелательным увольнением. Наниматели, вооруженные всеобщей системой срочных контрактов, могут вообще не церемониться. Не продлили тебе контракт, иди на биржу.

А если учесть, что главным нанимателем у нас является государства, то де-факто и де- юре оно противостоит наемным работникам. Главный наниматель обеспечивает свои интересы неизбежно за счет работников. Умиляет суета, с которой государство из года в год угрожает работникам поднять зарплату до 500 долларов. До 1000 рублей, как уточнила новая министр труда. Во-первых, это не получается, во-вторых, не царское это дело. Но любое дело, даже бессмысленное, на первый взгляд, адресованное работнику, на самом деле должно, по замыслу, укрепить государство.

Декрет стал экономическим проектом, поскольку в нем был установлен размер сбора, утвержден его регламент. Для выявления «иждивенцев» забросили сетку с очень мелкими ячейками, выловили без малого 500000 податных душ, среди которых попадались и мертвые (точно по Гоголю – кто помнит, у него была такая «сатирическая поэма»). Поначалу, «ловцы душ» такому урожаю обрадовались, а после огорчились, поскольку «ревизская сказка» оказалась абсолютной туфтой.

Реально опасной для самой власти. Власти хотели напугать народ, получив свой профит от большинства перепуганных «тунеядцев», и запугать тех, кто пока еще работает за малый грош. Мол, пусть выполняют указания начальства и не ропщут на судьбу. А недовольство решили направить не на социальных аутсайдеров (живут, пусть платят), а на большинство остальных получателей «писем счастья», которые имеют наглость жить самостоятельно, не прибегая к назойливой и на самом деле скупой государственной защитой.

Таким образом, декрет стал политическим проектом, направленным на предотвращение солидарного общественного сопротивления власти. Слова Кочановой: «Некоторые люди просто пытаются раскачать ситуацию – их, к счастью, совсем не много», подтверждают мою правоту. Но никто, даже г-жа Кочанова, не знает, что будет с большинством, которое цепляется за навязанную им стабильность. Для ее оценки больше всего подходят медицинские термины – как для хронических болезней, так и острых. Например, практически везде сокращается общая численность населения, но еще быстрее падает занятость в экономике. Но при этом во многих городах и районах сокращается официальная безработица. При этом падают реальные доходы населения – и заработная плата, и пенсии, как следствие, падает товарооборот в розничной торговле и общественном питании. Сельское хозяйство повсеместно плюсует, промышленность, в большинстве случаев, сокращается. Сокращается и экспорт. Финансы организаций ухудшаются.

НА МАРСЕ ЖИЗНИ НЕТ. А В ШАРКОВЩИНЕ?

В Бобруйске организации в 2016 году вместо прибыли получили чистый убыток в сумме 42,5 млн. рублей, при этом выросла просроченная кредиторская задолженность, в том числе по налогам и сборам в ФСЗН, по оплате топливно-энергетических ресурсов. Просроченная задолженность по кредитам банкам увеличилась за год в 2,7 раза и превысила 137 млн. рублей.

Вероятно, именно потому в Бобруйске случился громкий «марш нетунеядцев».

В сельских районах, как и всегда, со стабильностью пока зашкаливает. Возьмем, например, типичный для Витебской области сельский Шарковщинский район, где промышленность как таковая отсутствует. Экономику района оценивают по итогам сельскохозяйственных организаций. В январе текущего года объем сельскохозяйственного производства составил 104,8% к уровню января 2016 года. Номинальная начисленная средняя заработная плата выросла до 420 рублей, в то время как реальная заработная плата уменьшилась на 2,2%. Если для более точной оценки ситуация применить методику расчета медианной зарплаты, то окажется, что примерно половина работников получают меньше 340 рублей, из них половина (1/4 всех работников) – меньше 272 рубли, из них половина (1/8 всех работников) – 218 рублей. 7/10 от назначенной средней пенсии.

Не удивительно, что розничный товарооборот сократился на 14,1%.

А если товарооборот так круто падает, экономическая жизнь в районе замирает. Правда, местное начальство, трудится, не покладая рук. В районе на новые, надо полагать, эффективные рабочие места устроено 15 граждан. Официально безработных насчитывается 82 человека (1,3% экономически активного населения), но за год официальная занятость снизилась на 316 человек. Казалось бы, какая проблема? Найти самого скромного из скромных инвесторов, который эффективно бы вложился в экономику района на медный грош и получил золотой. А попутно всех обеспечил эффективной работой. Ан, нет. Организации Шарковщины в прошлом году вместо прибыли произвели чистые убытки на сумму 1,4 млн. рублей, при этом задержались с выплатой кредиторской задолженности в 19,3 млн. рублей. Не заплатили за топливно-энергетические ресурсы 4 млн. рублей и в ФСЗН – 690 тыс. рублей. Просроченная задолженность банкам (по кредитам и займам) составила почти 2 млн. рублей.

Тут не только отдельно взятый работник не может заработать себе на жизнь и выполнить свои обязательства по социальному страхованию, не только отдельное предприятие не может оплатить свои долги, но район в целом. И выходят они фактическими социальными иждивенцами, хоть и работают в меру своего умения и прилежания по тем «рамочным условиям», которые им создает государство.

Ничего не остается, кроме как согласиться с Леонидом Злотниковым: «Лично я ничего, что могло бы говорить о выздоровлении экономики, пока не вижу».