Газ дороже нефти

Для официального Минска в газовом споре с Россией приоритетнее договоренности по газу, а не восстановление поставок нефти. Они продолжают торг за более выгодные условия, хотя из-за нефтяного ультиматума отечественные НПЗ вынуждены были в 2 раза снизить переработку нефти.

Беларусь за 5 месяцев недополучила 1,7 млрд. долларов экспортной выручки из-за снижения цен на нефтепродукты и калийные удобрения, отметил недавно премьер-министр Беларуси Андрей Кобяков. По его словам, восполнить эти потери в полном объеме не удалось, несмотря на то, что физический объем экспорта товаров превысил уровень прошлого года на 1,1%. Как было сказано, компенсировать влияние неблагоприятной ценовой конъюнктуры можно только путем наращивания поставок продукции в натуральном выражении. «Другого пути у нас нет. Эта стратегия заложена во всех программных документах. Стране нужна валюта», — подчеркнул премьер.

Тем не менее, в сложившейся ситуации именно этой «стратегией» правительству как раз и пришлось пожертвовать — в надежде на то, что «жертва» не будет напрасной, и ему все же удастся одержать победу в таком непростом споре с Россией.

Нефтепереработка — жертва дорогого газа

Очевидно, что цена газового спора — вопрос гораздо более стратегический, чем загрузка НПЗ, коль белорусские власти вынуждены были смириться с неизбежными потерями, которые сегодня несут бюджет и нефтеперерабатывающие заводы из-за снижения поставок российской нефти. Безусловно, газовый спор обходится белорусскому бюджету и отечественной нефтепереработке весьма недешево. Объявив, что в III квартале 2016 года Беларусь получит на 2,25 млн. тонн нефти меньше (то есть, поставки на Мозырский НПЗ и «Нафтан» будут в июле-сентябре сокращены на 1,125 млн. тонн на каждый), чем планировалось, Россия неукоснительно следует этому графику (для справки: белорусские НПЗ перерабатывают около 5,8 млн. тонн российской нефти в квартал).

Более того, 3 сентября вице-премьер РФ Аркадий Дворкович сообщил журналистам, что график поставок нефти в Беларусь сокращён до конца 2016 года. «У нас график сокращённый до конца года, но если Беларусь заплатит, то он восстановится», — заявил А. Дворкович. «Сокращение приблизительно в 2 раза», — добавил он.

Он также сообщил, что по вопросу формулы цены на газ для Беларуси стороны «ни о чем пока не договорились». «Есть предложения белорусской стороны, мы пока свои предложения даже не выдвинули. И вообще, пока Беларусь не заплатила, вряд ли что-то может быть», — сказал А. Дворкович.

Нефтяной секвестр серьезно повлиял на загрузку мощностей НПЗ. В частности, по данным БЕЛРЫНКА, мощности Мозырского НПЗ в июле и августе были загружены лишь наполовину. Аналогичная ситуация продолжилась и в сентябре. До сокращения поставок завод перерабатывал около 35,5 тыс. тонн в сутки, теперь — 17,5 тыс. тонн. «На заводе остановлено все те мощности, которые было можно остановить», — отметил представитель НПЗ. По его словам, из-за снижения объемов нефтепереработки упадет прибыль Мозырского НПЗ, которую предприятие направляет на модернизацию (а она сегодня находится под особым патронатом правительства).

Между тем, само правительство ситуацию с загрузкой белорусских НПЗ не драматизирует. Более того, тему работы НПЗ в форс-мажорной ситуации чиновники предпочитают вообще не комментировать. Премьер А. Кобяков затронул этот вопрос лишь косвенно, подводя итоги работы национальной экономики за 7 месяцев текущего года. «В июле мы немножко просели (по ВВП. — Прим. ред.), на 0,2%. Но это было в конкретной ситуации с конкретными обстоятельствами в связи с ограничением поставки нефти на НПЗ — порядка 700 тыс. тонн. Получилось, что концерн «Белнефтехим» уменьшил объемы промышленного производства и сократились соответствующие объемы оптовой торговли нефтепродуктами», — сказал он. И вслед за этим обнадежил: «мы надеемся, что это временное явление»,  «мы достаточно близки к тому, чтобы достичь понимания с российскими партнерами и по уровню цен на газ, и по поставкам нефти в Беларусь».

Премьер при этом, похоже, вовсе неслучайно заметил, что ВВП Беларуси по итогам 6 месяцев текущего года сложился на уровне 97,5% к аналогичному периоду прошлого года, хотя по результатам января этот показатель составлял 95,6%. «То есть мы на 1,9 процентного пункта за полугодие улучшили показатель по ВВП», — отметил А. Кобяков. Применительно к теме сокращения поставок российской нефти эта реплика прозвучала так, что можно было сделать вывод: теперь вовсе не нефтепереработка является драйвером экономического роста страны.

Производство нефтепродуктов упало почти на треть

Между тем, статданные уже фиксируют негативные последствия неполной загрузки отечественных НПЗ. В частности, в январе-июле 2016 года производство автомобильных бензинов в Беларуси снизилось на 3,6% в сравнении с аналогичным периодом 2015 года – до 2,403 млн. тонн (хотя по итогам 6 месяцев статистика фиксировала их рост на 0,5%). При этом в июле 2016 года зафиксировано рекордное для Беларуси падение производства бензинов — на 29,3% в сравнении с июлем 2015 года (до 238,3 тыс. тонн),

Далее, в январе-июле 2016 года белорусские НПЗ снизили производство дизтоплива на 5% по сравнению с аналогичным периодом 2015 года — до 4,622 млн. тонн. В том числе в июле было произведено 511,7 тыс. тонн дизтоплива — на 22,6% меньше, чем в июле 2015 года. Июльское снижение производства мазута тоже стало рекордным: оно упало на 37,2% в сравнении с июлем 2015 года — до 277,6 тыс. тонн.

Экспорт нефтепродуктов тоже пострадал, но пока не столь серьезно. В январе-июле 2016 года он снизился на 4,38% по сравнению с январем-июлем 2015 года – до 9,659 млн. тонн, но в стоимостном выражении сократился на 35,35% до 2,759 млрд. долларов. Для сравнения: в январе-июне Беларусь снизила экспорт нефтепродуктов на 1% — до 8,862 млн. тонн, а в стоимостном выражении он сократился на 35% до 2,452 млрд. долларов. Так что, как видим, небольшое снижение физических объемов экспорта нефтепродуктов не сильно отразилось на падении валютной выручки.

Перспективы: мрачный сценарий тоже рассматривается

Впрочем, как отметил в беседе с корр. БЕЛРЫНКА профильный чиновник, нефтяной ультиматум, который объявила Россия, не так страшен НПЗ, поскольку наиболее эффективный уровень нефтепереработки для белорусских заводов — не 24 млн. тонн, а 18,5 млн. тонн (при нынешнем технологическом уровне заводам выгоднее переработать меньше — это для них более выгодно). Возможно, исходя из этого белорусские власти не форсируют завершение газового спора, продолжая выторговывать для себя наиболее выгодные позиции.

Что же касается нефти, то цена на нее для Беларуси будет, похоже, повышаться даже безотносительно цены ситуации на мировом рынке. Причиной тому станет продолжение налогового маневра в РФ, который некоторые российские чиновники пытаются максимально форсировать.

В России 29 августа на совещании у первого вице-премьера Игоря Шувалова обсуждались предложения Минфина по дополнительным доходам для трехлетнего бюджета. Минфин РФ в целях пополнения бюджета предлагает ускорить завершение налогового маневра в нефтяной отрасли: обнулить экспортную пошлину и повысить налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). Минфин ждет, что в 2017-2018 гг. это даст бюджету дополнительно по 200 млрд. рублей, а в 2019 году — 317 млрд. рублей (оценки Минфина РФ сделаны из расчета стоимости нефти в 40 долларов/баррель).

Однако пока ни одно из предложений на совещании не было принято. Работа над проектом бюджета продолжается и ожидается, что Минфин РФ направит этот документ в правительство в конце сентября. Но очевидно, что при отмене пошлин на нефть и нефтепродукты исчезнет таможенная субсидия, которую получают НПЗ (разница между пошлинами на нефть и пониженными — на нефтепродукты).

Обнуление пошлин автоматически приведет к повышению внутренней цены на нефть, а это, в свою очередь, к резкому снижению маржи НПЗ. Чтобы вся российская нефтепереработка не пострадала, предполагается, что бюджет поддержит ее через отрицательные акцизы на нефть. При продаже нефти компании будут выставлять НПЗ акциз на нефть, который будет уплачиваться в бюджет, а затем НПЗ смогут получить вычет на сумму акциза, но в увеличенном размере — с повышающим коэффициентом. По оценкам, отмена пошлины при цене нефти 50 долларов за баррель увеличит стоимость сырья на внутреннем рынке примерно на 5500 рублей на тонну.

В то же время российские эксперты отмечают, что все риски от ускорения маневра должны быть тщательно просчитаны, ибо в противном случае ряд НПЗ могут оказаться за гранью рентабельности. Это может привести к дисбалансам на региональных топливных рынках или стать катализатором роста цен на моторные топлива. К тому же маржа переработки за последние 1,5 года и так упала более чем в 2 раза, вследствие чего нефтяники уже серьезно сократили инвестиции в модернизацию НПЗ.

Отметим, что российский президент Владимир Путин обещал не повышать налоги на бизнес до 2018 года. Но для нефтяников было сделано исключение — в 2016 году им пришлось заплатить больше: правительство отказалось от запланированного снижения пошлин, а НДПИ вырос.

По оценкам, российский бюджет получит 130-150 млрд. рублей за счет отмены таможенной субсидии для белорусских НПЗ: ведь в Беларусь нефть экспортируется по внутренней цене, которая автоматически вырастет с отменой пошлин.

Однако очевидно, что столь радикальный сценарий проведения налогового маневра может возмутить белорусскую сторону. Ведь после того, как в 2014 году правительство РФ объявило о большом «налоговом маневре», официальный Минск потребовал компенсации, затормозив ратификацию договора об образовании Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Это подействовало. Стороны договорились, что Беларусь до 2025 года будет получать в свой бюджет не менее 1,5 млрд. долларов экспортных пошлин на нефтепродукты.

Безусловно, не Россия, а нефтяная конъюнктура виновата в том, что объем этих пошлин снизился. По уточненной оценке бюджета-2016, в основу которой заложена цена на нефть порядка 50 долларов за баррель, сумма снизилась до 1 млрд. долларов. Но судя по всему, выручить эту сумму не удастся, учитывая более низкие цены на нефть, а также последствия нефтяного секвестра для Беларуси.

Тем не менее, правительство Беларуси рассчитывает на нефтяные деньги. Поэтому белорусская сторона вряд ли без «боя» сдаст эту позицию. Правда, непонятно, чем теперь с официальный Минск будет торговаться с Кремлем.