Не сопи, НИСЭПИ!

18 августа суд Центрального района рассматривал административное нарушение, допущенное гражданским активистом Вячеслава Косинерова, выразившееся в участии в несанкционированном пикете. Выступая в заседании, Косинеров пояснил, что в акции он выразил свое мнение на ситуацию, которая сложилась после разгона властями заезда велосипедистов «Критическая масса».

Дежурный суд, дежурное обвинение, дежурное пояснение нарушителя, дежурное решения суда, дежурное наказание – 40 базовых величин.

ЦИЦЕРОН С ЯЗЫКА СЛЕТЕЛ

Давно все устали. Уже многие активисты-нарушители не являются по повесткам в суд, понимая, что в административной части белорусская Фемида действует в автоматическом  обвинительном режиме. Сами судьи давно исчерпали свойственное профессии красноречие, сегодня обвиняя нарушителя в нецензурной публичной брани, вчера – в неприличной жестикуляции. Но у отдельных судей получается не хуже, чем у Аммоса Федоровича Ляпкина-Тяпкина, у которого что ни слово, то Цицерон с языка слетал. Судья Татьяна Рак, вынося решение, объяснила, что «высказывание собственного мнения не предусмотрено законодательством».

Шикарный «цицерончик» получился. С одной стороны, ноу-хау, а с другой, типичный судейский канцеляризм, который на деле упраздняют Конституцию. То есть, давно судейские определились, что «севрюжина с хреном для них желанней конституции», но стыдились этой низости, а теперь признались. По-моему, всем надо читать и перечитывать классиков, всем надо знать Конституцию. А чиновники на это полезное занятие давно «забили болт». Иначе бы помнили, второй раздел Основного Закона, который гарантирует гражданам личные, политические, социально-экономические и культурные права и свободы. Основным его принципом является права свободно мыслить и свободно выражать свои мысли, без которого не может быть личности, без личности не может быть гражданина. Без свободного выражения собственных мыслей не может быть языка, не может быть общественного мнения. Не может быть ничего – государства, его аппарата и аппаратчиков. У них не может быть президента.

Существует убедительное свидетельство, что собаки, в общем, имеют свободу лаять, но они ничего не могут рассказать о себе на понятном человеку языке. Не дано им автобиографию сочинить для листка по учету кадров, ни родословную придумать, перечислив в ней прародителей – честных и благородных кобелей и, пардон, сук. Автобиографии и родословные для них делаются и сочиняются людьми. В общем, определяют судьбу, рассчитывают параметры социально-экономического развития на всю оставшуюся собачью жизнь для всех и всякого взятого в отдельности собаки.

«ЛЮДЬМИ ЗВАТЬСЯ»

Когда белорусская избирательная Фемида утверждает, что «высказывание собственного мнения не предусмотрено законодательством», можно считать, что она отказывает белорусам «людьми зваться». Зваться, значит, иметь право на слово, на собственное мнение, на вербально определяемый интерес, право на жизнь.  Конкретно, слово скажешь, заплатишь 40 базовых величин. Или десять, двадцать базовых, или даже опишут, если упорствуешь и имеешь имущество и недвижимость, в пользу оскорбленных «псарей».

Поэтому, белорусы, в отличие от многих других людей и стран, например, не могут определиться со своей историей, социальными классами и группами, интересами, политической структурой, с наличием в них «клубов по интересам». Формально это достигается в ходе регулярных многоуровневых выборов. Результаты, вернее, данные избирательных комиссий, свидетельствуют об отказе белорусского общества от политической структуризации. Все в мире «течет и изменяется», движется, следовательно, живет. В Беларуси – покой. Как сказал бы поэт, кладбищенский покой. Или утвержденный властями политический режим достиг принимаемого всеми идеала, или все эти выборы давно стали «перевыборами», технологией, основанной на фальсификациях и манипуляциях.

Гражданское общество, если оно существует, даже несовершенное, имеет свое мнение и способность для его утверждения. В том числе, для защиты от манипуляций и фальсификаций. Политические партии, конкурирующие между собой за популярность среди субъектов различных политических интересов, негосударственные организации, представляющие неполитические интересы классов и социальных групп, независимые (от государства – административно, организационно, финансово) СМИ, профсоюзы. Каждый из них имеет свое предназначение – роль и функции в гражданском обществе. Особую роль в этом деле исполняют независимые (от государства. – К.С.) аналитические (научные) исследовательские центры, которые, являясь структурами гражданского общества, интеллектуально обслуживают его потребности.

ВСЕ ОФИЦЕРЫ — ПАТРИОТЫ

Этим же могут (и занимаются) институты администрации или академические структуры, если они, как у нас, финансируются государством и работают «под заказ» аппарата исполнительной власти. Подразумевается, что все эти центры в своей деятельности применяют научные методы исследования и производят высококачественный интеллектуальный продукт. В противном случае заказчик отказывается от услуг такого центра. Но заказчику требуется не научная разработка вообще, но разработка, возможная для ее использования в своих целях. Например, требуется данные достоверного опроса определенной социальной группы, которые можно соответствующим образом интерпретировать. Можно, например, попросить офицеров перечислить важные для них аспекты службы. Почти каждый заявит о своем патриотизме, о верности присяге, о долге, в меньшей степени о возможности карьеры, почти никто не вспомнит о бытовых и материальных трудностях. 

Априори офицер не может не быть патриотом, даже если он понимает свой патриотизм своеобразно. Министр образования Михаил Журавков, вероятнее всего прав, утверждая, опираясь на результаты социсследования, что «изначальная зарплата для учителя важнее, чем перспективы ее роста». Перечисляя привлекательные стороны профессии, учителя называли: интеллектуальный характер профессии – 84,6%, возможность работать в творческой среде – 83,7%, возможность передавать свои знания, умения, навыки молодому поколению – 80%, возможность достичь социального признания – 68,4%, значимость профессии в обществе – 65,8%. Но в эту шкалу совершенно не входят материальные трудности.

Например, банковские работники, которые тоже озабочены недостаточными, по их мнению, заработками, в аналогичном анкетном опросе не отличаются ни от военных, ни от учителей, ни от милиционеров, ни от наших «министров-социалистов». В конце 80-х мне довелось проводить аналогичные опросы на крупных белорусских заводах. На вопрос о заработной плате удовлетворительно отвечали только ученики на производстве, которые впервые в жизни получали первые авансы и получки. Но подлинное понимание цены жизни приходило к ним очень быстро – через год, после службы в армии, после женитьбы.

СОЦИОЛОГИЯ ОЖИЛА «ПОД ИДЕЮ» СВОБОДЫ

В те годы привычно молчаливое общество вдруг заговорило о себе, захотело узнать и увидеть себя, как в зеркале, услышать свое собственное мнение, сравнить его с другими мнениями, с отношением к власти. Отвечая на эту потребность, оживилась и прежде загнанная под административный контроль социология. Независимая (от государства) социология начала формироваться «под идею» свободы, автономии и суверенитета человеческой личности, напомнила всем, что в нормальном обществе на самом деле vox populi определяет или, по крайней мере, влияет на волю политиков и используется политиками так, чтобы их власть служила народу.

Адекватно оценив вызов – потребность общества в переменах — скажем так, ангажированная временем группа патриотов-интеллектуалов, журналистов, политиков и бизнесменов создала негосударственный исследовательский центр – «Независимый институт социально-экономических и политических исследований» (НИСЭПИ). Институт был первым, утвердился основным, а теперь остается едва ли не единственным независимым социологическим (в общем понимании этого слова) центром страны. Так уж сложилось исторически. Долгие годы НИСЭПИ удавалось проводить общенациональные опросы, посвященные самыми актуальными и фундаментальными проблемами Беларуси. Институт изначально стремился привлечь к участию в этой работе и государственные структуры, приглашая их представителей к обсуждению полученных результатов, предоставляя властям и данные, и свои их интерпретации, выводы, нужные для использования в государственной политике.

Но, не начавшись по-настоящему, сотрудничество после 1994 года стало замораживаться, после 1996 года прекратилось, а в 2002 году, к первому юбилею, на НИСЭПИ попробовали надеть «интеллектуальный намордник». Правительство приняло постановление «О деятельности, связанной с проведением исследований и опубликований результатов опросов общественного мнения, относящихся  к общественно-политической ситуации в стране, республиканскими референдумам и выборам». Была создана «комиссия по опросам», которая разрешала юридическим лицам или отказывала в праве проводить опросы, акцентируя свое внимание именно на публикации результатов опросов. Чтобы существенно не расходились с официальными результатами. Именно так работают ангажированные администрацией центры. Свои данные они представляют соответствующей службе, которая их публикует или по-иному использует.

Кстати, по этой причине у нас не может применяться метод опроса «лицом-к-лицу», поскольку эта научная социальная технология больше всего претендует на оперативную оценку объективного хода голосования. По понятным причинам ее не могут использовать социологи-государственники. Независимым было бы очень интересно, но кто ж им позволит.

Надо признать, что манипулировать выборами получалось вполне, поэтому НИСЭПИ не мог из своих опросов изготовить бомбу, которая взорвала бы существующий режим. Тем не менее, его данные в общем расходились с официальными. НИСЭПИ критиковали оппоненты Лукашенко, но ученые ссылались на примат объективности и научной ответственности в отношении  к объекту, который еще не созрел.

ВЫБОРКА ИЗ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА

В общем, все это понимали, включая оппонентов и апологетов режима. Научными методами из хронически ненормальной ситуации можно получить только те результаты, которые адекватно отражают состояние объекта.

Тем не менее, властям НИСЭПИ надоел, и 15 апреля 2005 года НИСЭПИ (нужна нам эта наука?!) был ликвидирован, чтобы перерегистрироваться в Литве. Но, слава богу, наука имеет наднациональную природу, и сотрудники НИСЭПИ продолжили научную работу как независимые эксперты независимого исследовательского центра.

Юридически это возможно. В тот момент профессор Манаев мог бы воскликнуть: «Нет у вас методов против НИСЭПИ!». Но у органов их предостаточно. В октябре 2011 года, когда НИСЭПИ опубликовал данные о рекордном падении рейтинга Лукашенко, Олега Манаева задержала милиция и сорвала брифинг для дипломатов, которые очень интересовались возможной промашкой белорусского лидера.

К слову, НИСЭПИ является научной организацией, а наука обладает самыми разнообразными действенными методами исследования интересующего ее предмета. В данном случае общества. По известным причинам, одним из самых для социологии важным является опрос соответствующей репрезентативной выборки по четким и корректным проблемам. Репрезентативная выборка может быть небольшой, если она соответствует структуре генеральной совокупности. Поэтому НИСЭПИ, как и любой иной институт, имеет возможность провести национальный опрос по любой проблеме. Например, если все члены совокупности придерживаются единого мнения, вполне достаточно выборки из одного человека. Недавно телевидение показывало серию интервью с участниками Всебелорусского собрания. Как не ухищрялись журналисты, выбить от них «свое собственное мнение» не смогли, они считают, что не имеют на него права по закону. Следовательно, можно взять любого делегата, любого начальника, любого силовика и проанкетировать, не ошибившись, что остальные будут «того же мнения».

Или опрос учителей о работе избирательных комиссий. В общем, можно получать испытывающую информацию о состоянии генеральной совокупности, что называется, в предельно экономичном режиме. Такой метод в сочетании с продуманной программой позволяет получать достоверные результаты. Как сказал бы известный киногерой – без шума и пыли. Но именно это раздражает власти. Они не полемизируют с результатами опросов научными способами, но традиционно насилуют административный ресурс. Например, в телеагитке «Примат НИСЭПИ», презентованной как журналистское расследование на «Беларусь-1», было сказано, что НИСЭПИ реальных опросов не проводит, люди, которые в документах указаны как координаторы  координаторов исследований, никакого отношения не имеют к НИСЭПИ не имеют. Что они делают? «Распиливают» деньги спонсоров, считают журналисты — расследователи.

Люди определенного свойства из числа служащих государству за деньги, всегда готовы посочувствовать любому зарубежному спонсору, если видят, что грантодатели нерационально, мягко говоря, используют средства. Так прямо на весь свет заявляют – пилят гранты! Крадут! А нас в стране воровать нельзя! Так из факта внимательного отношения небезразличных граждан к чужим деньгам возникает публичный донос. Он может быть использован властями непосредственным образом, и в то же время формирует общественное мнение, нетерпимое к этой всем надоевшей коррупции.

Вполне объяснимо, почему основатель НИСЭПИ профессор Манаев заявил, что руководство решило на самом деле свернуть проведение опросов общественного мнения в Беларуси. Ведь социологов фактически перевели на нелегальное положение. В будущем, вероятно, начнут их выслеживать, вылавливать, арестовывать, судить. Кому такая перспектива понравится. Если за ученым нет иной вины, кроме научной деятельности, то общество перестало быть объектом для изучения его настроений и мнений. Общество тяжело заболело, для лечения требуются не социологи, а врачи.

Грустно. Тем не менее, у НИСЭПИ есть свои методы, которые не снились ни белорусским властям, ни их охранительным органам. Они еще потребуются обществу, когда оно излечится от безразличия, равнодушия, немоты и заговорит о тех реальных