Что Лукашенко скажет народу в 2020 году?

Из всех европейских диктаторов задачу погашения внешних долгов удалось решить только президенту Румынии Николае Чаушеску. Через полгода его расстреляли.

Обращаясь с ежегодным Посланием к белорусскому народу и Национальному собранию, Александр Лукашенко пообещал ограничиться анализом текущей ситуации в стране, поскольку стратегия выходит за рамки этого документа. О стратегии, как отметил он, будут говорить на пятом Всебелорусском народном собрании.

Но, как утверждают сведущие люди, тактика и стратегия различаются лишь масштабом. Если вы планируете свой день, то это тактика по отношению к организации недели. Но организация недели является стратегией для организации дня. И так далее…

Так это следует и понимать. Лукашенко сказал, что нынешний год должен стать переломным в преодолении негативных тенденций в экономике. С него начинается новый пятилетний этап развития. То есть 2016 год в смысле стратегии можно назвать этапом недоразвития. В самом деле, в переломном году завершившийся первый квартал никаких «тенденциозных переломов» не принес, о чем свидетельствует статистика.

Тенденции ломаются не в нашу сторону

Следует признать оправданной ссылку Лукашенко на внешние факторы, которые «основную роль в этом сыграли», но с их тенденциями за это время тоже ничего не случилось – они продолжают укрепляться. Ломаются, но не в ту  сторону, которая была бы для нас интересной. Многие авторитетные зарубежные политики и специалисты считают, что наступивший год никому улучшений не обещает. Говорят, что, возможно, кто-то победит в войне, кто-то с кем-то договорится о надежном перемирии, но результат не будет сиюминутным.

Но вдруг бы такое чудо произошло, так Беларусь уже использовала все свои чудесные возможности. Начудили вволю! А что в итоге? Что кроме осадка и голого вассера? Как часто повторяет Леонид Злотников, утопленнику все равно, сколько над ним воды. Это вспоминается очень часто, когда прислушиваешься к речам иных деятелей. Например, Лукашенко сказал, что следует признать (и) свои недоработки: «Мы отстаем от передовых стран по уровню производительности труда, затратам энергии, материалов и в конечном итоге – по конкурентоспособности товаров и услуг». Все эти определения, оправдания и аргументы нужно зачеркнуть, ограничившись выводом – мы неконкурентоспособны. Мы никогда и не были конкурентоспособными.

Следовательно, скажет любой школьник, чем больше мы производили и продавали свои товары по более низким ценам, чем конкуренты, тем большие убытки несли. А компенсировали их за счет внешних долгов. То есть кредиты получали не мы (рабочие, служащие, директора предприятий) а правительство, которое приватизировало экономику. И президент. Когда он говорит, что это «мы» должники, то пробует свою ответственность переложить на нас. Разумеется, «мы» тоже не без вины, поскольку многие «из нас» свою собственную ответственность легко переуступили этому временному правительству. Не беру это слово в кавычки, поскольку всякое правительство, как бы оно не цеплялась за власть, всегда остается временным. А чаще всего и в лучшем случае – обычным временщиком.

В общем, хорошо поработали президент с правительством, а ныне надо добавить: «Угрозам нашей экономической безопасности мы должны противопоставить организованность и инициативу». Замечательно. Но Лукашенко не совсем уверен, добавляя, что 2016 год станет серьезным экзаменом для всех ветвей власти и управленческих структур, он покажет, кто (ху из ху) на что способен в преодолении трудностей. И кто обрекает нас на эти трудности? Оказывается, предстоят парламентские выборы  в стране: «И надеяться на то, что у нас люди к этому готовы, политически культурны – нельзя. Людей и общество к этому надо готовить».

Как сказал бы Вовочка об учительнице: «Она взяла в руки глобус, и началась настоящая география». А Лукашенко от экономики перешел к политике. Мы же останемся в сфере экономики, вспомним о том, что тактика существует в стратегии, а стратегия живет тактикой.

«Не влезай, убьет!»

На самом деле, умножение заимствований приносило много печали правительству. В определенный момент оно встало на путь банального банкротства. Например, нынешние заимствования, которые выделяются стране под залог реформирования экономики, на самом деле используются для погашения прежних долгов. Правительственная риторика при этом упоминает о задаче обеспечения макроэкономической сбалансированности, наращивания золотовалютных резервов до минимального безопасного уровня. Представляется, что на фасад белорусской экономики необходимо повесить технологическое предупреждение: «Не влезай, убьет!».

Средневековый поэт, ознакомившись с нашей ситуацией, мог бы сказать: «Оставь надежду, всяк сюда входящий». То есть перед путником белорусская экономика открывается как врата ада. Не спеши… Но авторитарные личности во власти часто похожи на детей, которые хотят получить желаемое быстро и много. Канючат: «Дай, дай денег на мороженое!». Им или дают, или не дают в воспитательных целях.

Новейшая истории полна таких примеров. Можно вспомнить Народную Польшу, которая попросила на западе миллиардные кредиты на модернизацию промышленности и получила их. А продукция на рынок не пошла. И не оказалось у ПНР иных рынков, кроме советского, массовый покупатель которого имел от 100 до 150 рублей зарплаты, и не мог купить отменный польский ширпотреб.

ГДР строила экономику нового типа с помощью СССР, но тоже на мировых рынках не преуспела. Советские товарищи не ставили берлинских братьев по классу «на счетчик», но ограничили в помощи. Мол, и у нас нет нужного вам изобилия, и наша экономика давно стала «экономной». ГДР, к слову, для победы дела коммунизма во всем мире требовалось по качеству и уровню жизни опережать социальную экономику ФРГ. Получалось плохо. Поэтому многие восточные немцы стремились сбежать на запад. Готовы были оставить все годами наживаемое имущество «первому государству рабочих и крестьян на немецкой земле» и уехать туда, где рабочая сила эксплуатируется оптимальным образом и обеспечивает ей достойные заработки. Но правительство требовало денежной компенсации ресурсов, истраченных государством на своих неблагодарных подданных. Подсчитали, например, что поскольку в ГДР 40% ширпотреба дотируется государством, то гражданин на 40% ему и принадлежит. И установили залоговую цену, которую следовало заплатить, покидая страну.

Прецедент был создан вскоре после строительства Берлинской стены, когда за 20 политических зэков и такое же количество детей в ГДР было доставлено три вагона минеральных удобрений. Легкость с добыванием ресурсов понравилась, практика прижилась. Всего до распада ГДР ее правительство продало правительству ФРГ 33775 нелояльных режиму граждан на сумму 3,5 млрд. дойчмарок. Их привозили и тут же выпускали на свободу. Живи, где нравится, лети, куда хочешь. Известно, что эти деньги не помогли и не могли помочь неэффективной экономике.

Живите на свои!

У Николае Чаушеску, который не был коммунистическим ортодоксом, но был патриотом и объективно честным человеком, получилось еще хуже. Он активно сотрудничал с западными странами, с МВФ и МБРР, получил от них кредитов на 22 млрд. долларов, вложился в экономику, в результате объем промышленного производства в Румынии к 1974 году в 100 раз превысили показатели 1944 года. Но показатели тогда хороши, когда произведенная продукция становится товаром – то есть продается с выгодой. А если нет, то беда. Что в Румынии, что в Беларуси. Убедившись в неконкурентоспособности своей экономики на западных рынках (в странах СЭВ спрос на них ограничивался бедностью населения), Чаушеску провел референдум, с помощью которого запретил дальнейшие иностранные заимствования, а для выплаты долгов ввел в стране режим жесткой экономики – продукты по карточкам, бензин по талонам, электричество по часам.

Проводя такую политику, Чаушеску из либерала стал диктатором, и к апрелю 1989 года Румыния рассчиталась по внешним долгам. Чаушеску объяснял народу, что вот теперь, друзья, мы станем жить для себя, на средства, собой заработанные. Гордый народ ему не возражал, но к тому времени экономика стала напоминать руины. То есть она уже не могла производить продукции, которую не покупали, она могла производить только худшую продукцию, которую нельзя продать. Но даже для производства худшей продукции требуются деньги, которые нельзя заработать. Нужно, иными словами, возвратиться к внешним заимствованиям, а денег на такое сомнительное мероприятие никто не даст. Тупик для страны, гибель его лидера.

Как отмечалось выше, к базовым условиям экономической политики правительства относятся «бездолговое финансирование платежного баланса страны, постепенная выплата сформированных внешних долгов» наряду с достижением макроэкономической сбалансированности. Если не рассчитывать на очередное чудо, то выполнить эти условия можно за счет снижения производства, экспорта и импорта. При этом сокращение импорта должно обгонять сокращение экспорта. Для этого понадобятся инвестиции. В Беларуси их не будет, а иностранные инвесторы на таких странных условиях в Беларусь не придут.

Вот такая экономическая политика чем-то напоминает старый советский сюжет на тему национальной торговли пивом в розлив. Продавцу, чтобы получить незаконный профит, требовалось продавать пиво «с пеной». Большинство клиентов в обычной длинной очереди, спеша освежиться, его торопило. Меньшинство никуда не спешило, и требовало от него «долива пива после отстоя пены», как это предписывали Минторг и ОБХСС. В ответ торговец искусственно затягивал операцию на долгие минуты. В итоге звереющее на глазах большинство нетерпеливых начинало вышвырнуть правдолюбцев из очереди вообще. То есть выбор был у каждого, но достижение индивидуальных целей достигалось консенсусом. Приступая к работе, торговец спрашивал у публики: «Сегодня как – не доливать, или разбавлять?».

На самом деле, даже самые сложные проблемы решаются просто, если партнеры согласны на компромисс. Вспомним, Лукашенко заговорил о строжайшей экономии, повысил тарифы на оплату ЖКХ, повысил пенсионный возраст, пообещал, что убыточным предприятиям не даст ни одной валютной копейки. Но где в стране эффективные производства? Нет даже проектов, которые обещают рыночные выгоды. На самом деле, его больше рыночных выгод волнуют объемные показатели. И ставит (себе, правительству, парламенту, народу?) задачу: «Не менее 1,5 млрд. долларов прямых иностранных инвестиций должны быть привлечены за год в страну для восстановления роста экономики». Для чего? Чтобы в 2020 году в таком же послании процитировать Чаушеску?