11.11.2015, 9:52
Дороги, которые нас выбирают
В прошлую пятницу, накануне 98-й годовщины Октябрьской революции, в Минске состоялась церемония вступления в президентскую должность Александра Лукашенко, который в пятый раз подряд стал главой Республики Беларусь.
Одной из стержневых тем его инаугурационной речи стала критика сторонников экономических реформ в стране. Назвав их «горячими головами», новый-старый президент в подтверждение своих слов сослался на неудачный (по его мнению) опыт такого рода преобразований в России и Украине. Особо указав на недопустимость приватизации сельскохозяйственных угодий и крупных промышленных предприятий.
В определенной степени это стало диссонансом с высказываниями заместителя главы Администрации президента РБ Николая Снопкова. 3 ноября на форуме «Экономика Беларуси: снова перед выбором» он дал понять о неизбежности реформ в данной сфере. По его мнению, необходимо «разделить функции государства как собственника и регулятора» и пойти на «переход от директивного планирования к индикативному». При этом было особо оговорено, что «это не приватизация, это разделение функций, ответственности и направлений деятельности министерств, концернов, облисполкомов».
И хотя заявления президента звучали категорично, возьмем на себя смелость утверждать: менять парадигму развития Беларуси и меняться при этом самим нам все равно придется. Хотя бы потому, что с момента первого президентства Александра Лукашенко произошли драматические изменения тех внешнеэкономических условий, при которых зарождалась и благодаря которым достаточно длительное время развивалась так называемая «белорусская модель» народного хозяйства.
Причем о конечности российской халявы независимые экономисты предупреждали еще в конце прошлого столетия, но власть предержащие не могли понять тогда (как, впрочем, многие и сегодня): зачем менять то, что хорошо работает? И вели себя в полном соответствии с поговоркой «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Ничто в их поведении не изменилось и в 2008 году, когда послышались первые раскаты будущей «грозы». Благо на время она отступила.
Но это было лишь затишье перед бурей, которым руководство страны не воспользовалось, дабы должным образом подготовиться к грядущим потрясениям. И когда они случились, продолжало придерживаться прежних принципов ручного управления, надеясь, что, как и в прошлый раз, удастся выйти сухими из воды, ничего не меняя. Но базовые законы экономики действуют столь же неотвратимо, как и законы природы, так что лучше им следовать сознательно: меньше будут неизбежные в таких случаях издержки и потери. И сейчас наступил момент истины, когда перемены стали неизбежными. Вопрос в цене. Она будет тем больше, чем дольше будет промедление.
В контексте вышеизложенного хотелось бы привести сокращенную версию своей статьи, которая была задумана еще в 2000 году, но последняя точка в ней из-за ряда обстоятельств была поставлена 10 ноября 2004 года. Как представляется, она не потеряла актуальность.
Целое и часть от целого
Трудно представить себе существование сборочного цеха, коим, по сути, и являлась БССР, в отрыве от предшествующих ему звеньев технологической цепочки, производственных подразделений, расположенных на 1/6 части земной суши. Тем более что практически все потребители промпродукции, выпускаемой в республике, находились на остальной территории Союза (больше всего в России). Так было задумано изначально согласно социалистическому разделению труда.
Одной из важнейших особенностей такой схемы организации народного хозяйства было и то, что контур стратегического управления производственными процессами располагался за пределами республики, основополагающие управляющие воздействия типа «чего», «сколько» и «кому» – вырабатывались в Москве.
Как представляется автору, преобразование такой экономики из части общесоюзной в национальную было возможно осуществить на основе двух принципиально разных подходов.
Первый состоял в том, чтобы решительно отказаться от советского прошлого и заняться становлением своего народного хозяйства практически с чистого листа и исключительно на рыночных принципах. Опираясь при этом на единственный местный ресурс, относительно квалифицированную рабочую силу и ориентируясь преимущественно на западные рынки товаров, технологий и капитала.
При такой постановке вопроса само собой подразумевается, что и инвестиции, и технологии, и предметы труда должны были поступать в Беларусь извне. Причем их источником могли быть только индустриально развитые страны Запада. Именно они, а вернее, потребители этих государств, в конечном счете должны были решать, производство какой и в каком количестве продукции доверить нашей рабочей силе. Какое для этого необходимо поставить оборудование, сырье, материалы и комплектующие.
По домашним рецептам
Естественно, что подобный поход практически ставил крест на индустриальных гигантах, возведенных в Беларуси в предшествующую эпоху. Дело в том, что продукция многих из них изначально не отвечала требованиям мирового рынка. Изделия других (которых явное меньшинство) являлись нежелательными конкурентами для западных производителей.
Понятно, что при рассматриваемом сценарии трансформации производители первой группы были однозначно обречены на самопроизвольное умирание. Заводы второй группы могли быть приобретены с целью последующего закрытия. (Опыт рыночных реформ в странах Восточной Европы полон соответствующих примеров.) И только считаные единицы особо продвинутых предприятий могли рассчитывать на инвестиции с целью дальнейшего развития.
Очевидно, такой вариант реформирования и следует называть шоковой терапией. Причем величина и продолжительность болевых ощущений у основной массы населения зависит от количества, удельного веса и величины подлежащих «убиению» предприятий и размера средств (прежде всего иностранного происхождения), которые могли быть использованы как для организации новых рабочих мест взамен подлежащих сокращению, так и для оказания социальной помощи тем, кому работы временно не нашлось, а также содержания «уже» и «еще» неработающих.
Если период подобного лечения затягивается, а должного «обезболивания» нет, то социальные потрясения в таком государстве просто неминуемы. А перспективы дальнейшего развития становятся неопределенными.
Рискнем предположить, что сам объем иностранных инвестиций, поступающих в реформируемую страну, напрямую зависит от того, насколько свободна от остатков предыдущего экономического строя «строительная» площадка и насколько уже развита рыночная инфраструктура, так как расчистка территории и ее обустройство требуют дополнительного времени и средств, расходуемых не по прямому назначению.
С этой точки зрения Беларусь изначально не являлась особо привлекательной для иностранных инвестиций, как это было принято считать. Тем более что, с учетом всего приведенного выше, страны Балтии и Польши предоставляли инвесторам гораздо больше возможностей при существенно меньших рисках.
И тем не менее, если бы Запад в своих стратегических планах руководствовался не только экономической целесообразностью, но и обращенным в будущее политическим расчетом, развитие Беларуси по рассмотренному выше пути было бы вполне возможно. Однако, как говорится, не случилось. «Буржуи» рисковать не захотели, большие деньги к нам не пошли, и Беларусь оказалась предоставленной своей судьбе.
Получилось как всегда
Три года в республике вхолостую бурлил политический «котел», ничего не производя, кроме пугающего обывателя шума и пара. Все это время гигантский производственный механизм, доставшийся нам от Советского Союза, ожидая решения своей участи, пребывал в состоянии прогрессирующего распада и деморализации. Пока, наконец, «капитаны» отечественной индустрии не поняли, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», и не решили создать политическую надстройку «под себя», госаппарат, который должен был хотя бы отчасти заменить Центр советских времен.
В этом с ними были вполне солидарны и руководители крупных социалистических сельскохозяйственных предприятий, которые также не хотели «умирать».
Следует сказать, что и большинство персонала крупных заводов не очень-то горело желанием вверить свою судьбу волнам рыночной стихии и по-прежнему связывало свое будущее с родным предприятием, разделяя таким образом политические пристрастия своих директоров.
Что касается крестьян, то их личные хозяйства за долгие годы советской власти оказались настолько тесно переплетенными с колхозами и совхозами, что упразднение последних без создания замены в виде соответствующей инфраструктуры на селе было равнозначно разрушению их производственной базы.
Меньше всего хотели перемен люди пенсионного возраста, видевшие в сильном государстве гарантию получения пусть и мизерного, но гарантированного пособия по старости. Вероятно, подобным же образом рассуждали и так называемые «бюджетники» – врачи и учителя.
Вот вам и электорат, который сначала избрал первого президента, а затем вел его от «победы к победе». Причем на месте Лукашенко вполне мог оказаться любой другой более-менее подходящий для этой роли человек. Это, конечно, чрезвычайно упрощенная схема, но, как кажется автору, она все-таки позволяет в принципе понять, почему парламентская республика у нас превратилась в президентскую, и все то, что последовало за этим.
И на первых порах у архитекторов белорусского промышленного ренессанса вроде бы все получилось. Заводы на деньги, собранные властью с населения как прямым, так и косвенным путем (за счет печатного станка), были запущены в работу. Новое политическое руководство страны стало проводить интеграционную политику, обеспечив отечественным производителям доступ к традиционным источникам ресурсов и частичный возврат на старые рынки сбыта (в большинстве своем в братской России).
На сегодняшний день можно с полным основанием утверждать, что преобладающая часть изделий белорусской промышленности находит себе сбыт именно на российском рынке. Преобладающим спросом в дальнем зарубежье среди белорусских товаров пользовались материалы, топливные и сырьевые товары. В первую очередь калийные удобрения, нефтепродукты и черные металлы.
Таким образом, следует умерить гордыню и признать, что Беларусь является поставщиком высокотехнологичной продукции в основном только для России и государств СНГ. Промышленно-развитые страны закупают у нас преимущественно минеральные продукты, энергоносители, материалы и полуфабрикаты. Но народно-хозяйственные связи советских времен вроде бы восстановлены и одно из главных предвыборных обещаний президентской кампании 1994 года Александром Лукашенко выполнено.
Выбери меня
Однако в одну и ту же реку нельзя вступить дважды. Социализм остался в прошлом, и соседние страны (в том числе и Россия) – кто быстрее, кто медленнее – движутся в сторону товарного хозяйства. Теперь на их рынках поставщикам и из дальнего, и из ближнего зарубежья (даже из самых союзных стран) приходится бороться за ресурсы и за потребителя по простым, но строгим законам конкуренции. А победителями все чаще становятся те, кто применяет более передовые технологии, экономит на издержках и в результате продает дешевле.
И здесь нередко в роли проигравших оказываются белорусские предприятия. Частично из-за отсталого или изношенного оборудования, частично из-за неэффективного менеджмента, а в ряде случаев из-за того и другого вместе. Не сильно сгустив краски, можно сказать, что сегодня многие наши заводы «доедают» старый технологический багаж. А на повестке дня даже у нынешних флагманов отечественной индустрии стоит реконструкция производства как единственный залог выживания.
Власть, взявшаяся руководить промышленностью, в настоящий момент вплотную поставлена жизнью перед проблемой поиска инвестиций. На достаточные объемы внутренних вложений за счет средств самих субъектов хозяйствования рассчитывать трудно, пока высшее руководство государства проводит политику перераспределения средств от рентабельных предприятий к убыточным. Нельзя рассчитывать и на серьезную мобилизацию денег населения. Отложенные на черный день «копейки» не смогут обеспечить модернизацию экономики страны на современной технической базе.
Солидных западных инвестиций, как уже говорилось выше, ожидать не приходится, ведь по сравнению с 1994 годом инвестиционная привлекательность нашей страны для европейского и заморского капитала явно не выросла. Правда, ряд аналитиков указывают на возможность поступления в нашу страну российских денег, так как приватизация объектов ТЭКа в самой РФ в основном уже закончилась, а нарастающий поток нефтедолларов заставляет тамошних сырьевых «баронов» все более лихорадочно искать места их выгодного приложения. И бывшие советские республики занимают в этих планах отнюдь не последнее место.
Действительно, представители ряда крупнейших российских промышленных холдингов и финансовых компаний вот уже длительное время присматриваются к белорусским предприятиям, имеющим перспективы на рынках России и развивающихся стран. Однако даже самый горячий сторонник экономического курса Александра Лукашенко не может не признать, что эти деньги придут к нам только в обмен на собственность. Причем на лучшие ее куски.
Ничто не бывает бесконечным
Нынешняя конъюнктура на мировых рынках сырья и энергоносителей и связанный с этим высокий платежеспособный спрос российских потребителей на продукцию белорусских предприятий дает некую временную фору отечественной экономике для серьезных институционных преобразований. Но для того чтобы ею воспользоваться, нужны инвестиции, размер которых исчисляется не одним десятком миллиардов долларов. А более всего для проведения структурных реформ необходимо осознание неизбежности рыночных перемен.
Но даже если допустить, что долларовый дождь будет проливаться на Россию сколь угодно долго, это отнюдь не гарантирует долгой и счастливой жизни «белорусской» экономической модели. По мере роста благосостояния граждан соседней державы их потребительские предпочтения все более будут смещаться в сторону более современных и качественных товаров, которые ввиду своей технологической несостоятельности отечественные предприятия не смогут им предоставить.
Бесспорно, наихудшим для нынешней власти является вариант падения мирового спроса на российские ископаемые. Что сразу же резко сократит спрос в РФ на инвестиционные и потребительские товары made in Belarus. А продать образовавшийся излишек продукции на рынках других стран не будет возможности. И ввиду ее количества и (более всего) ввиду качества.
При всех вариантах развития событий единственным выходом является только технологическая перестройка промышленного базиса. Но денег на нее без серьезной либерализации экономического и политического климата (что даже более важно) нам не дадут. Годом раньше или годом позже страна просто вынуждена будет обеспечить привлекательные условия как для сторонних, так и для внутренних инвесторов. Иначе мы безвозвратно окажемся на обочине столбовой дороги цивилизации.