Размышления о нашей жизни

Преамбула. В конце сентября Владимир Мацкевич поместил на своей странице в «Фейсбуке» фотографию уже почти десятилетней давности. На ней после очередного методологического мероприятия пьют кофе его участники…

Тогда мы обсуждали ситуацию в Беларуси, и нам казалось, что все скоро и даже очень скоро должно измениться. В лучшую сторону, конечно. Вопрос был только в оценке масштабов явления: насколько в лучшую. Поэтому все мы были хоть и уставшие, но просветленные и осчастливленные прозвучавшей надеждой, хотя и с разумной долей скептицизма. Двое из участников этого разговора изменений уже не увидят никогда. Почему же перемены обходят Беларусь стороной?

Иногда мне кажется, что время в Беларуси для большинства людей если не остановилось, то замедлило свое течение. И это имеет свои неожиданные следствия. Некоторые беларусские люди в большинстве своем даже не понимают, что они могут стареть и стареют, что во всем мире время идет по-другому. И это не только на бытовом уровне, когда мужчины, которым за 60, а то и за 70, заводят себе молодых подружек, но особенно в политике и государственной жизни. Мы живем событиями, которые уже произошли и давно неактуальны для всего мира, и наше будущее – только хорошо отредактированное прошлое.

Фотография взбудоражила воспоминания. Захотелось вновь обсудить ситуацию. По крайней мере, сформулировать свою позицию. В период избирательной кампании, пусть и в том виде, который сегодня имеет место в стране, мои размышления могут оказаться особенно полезными.

Размышление первое, историческое

Так сложилось в мире, что каждое государство и каждая нация имеют свои маяки развития. Эти маяки очень важны, поскольку представляют собой хребет государственного строительства и развития, национальной идеи. В советское время для Беларуси такими маяками были: построение социализма-коммунизма и поддержка мировой коммунистической революции. Можно долго обсуждать, насколько люди верили в достижение этих маяков, насколько им нравилась тактика их достижения, но сами маяки никто не отвергал и не ругал. Несколько поколений советских беларусов строили свою личную жизнь, в той или иной мере учитывая их наличие.

Уже почти четверть века маяков по большому счету нет ни у беларусов как нации, ни у беларусского государства. Предложенные правящей элитой маяки в виде «чарки и шкварки» (в более позднем выражении «за сильную и процветающую Беларусь») так и не смогли стать привлекательными для населения страны, объединить его в движении к этим маякам. Альтернативные элиты также не сумели сформулировать маяк развития. Распространяемые в СМИ в начале 1990-х годов образы беларусов в одежде селян, этнические напевы без обработки создавали образ Беларуси как «лапотной», крестьянской, неиндустриальной. Формированию альтернативных маяков мешала и политизация процесса их формирования, в результате которой национальные символы и белорусский язык в обществе стали рассматриваться как визитные карточки только одной альтернативной политической силы. Поражение этой силы в политической борьбе почти автоматически привело к уменьшению влияния альтернативных маяков.

Подобная ситуация была в БССР, но очень короткий период – около 6 лет во время так называемой «новой экономической политики» (нэп) советского государства. В это время маяк «социализма-коммунизма» стал менее ярким, чем возможность развития предпринимательства, частной инициативы и возможность отдельному человеку получить больше материальных благ и достижений цивилизационного развития. Существенно, что популярность нэпа в БССР была использована правящими в то время белорусскими коммунистическими элитами для продвижения политики «белорусизации и коренизации», суть которой сводилась к развитию белорусской культуры и белорусского языка и использованию местных кадров для управления регионами республики. Однако подобное отступление от коммунистического маяка рассматривалось центральной властью (Москвой) лишь как способ для лучшего продвижения коммунистических идей «в массы», что не было глубоко осмыслено элитами в БССР. Поражение белорусских правящих элит в борьбе с центральной властью привело к почти полному уничтожению к концу 1930-х годов белорусских управленцев вплоть до районных звеньев и заменой их управленцами из России, творческой интеллигенции, аппарата управления промышленными предприятиями и их объединениями. Институт частной собственности не получил развития и тоже был практически уничтожен или лишен легальности.

Интересно, что в начале 1990-х годов, в период формирования беларусской государственности, нэповский опыт БССР был популяризирован в том числе и белорусскими историками, которые органично вошли в политическую элиту молодого государства. В результате победившие в 1994 году группы стали рассматривать нэповскую модель управления страной как перспективную и вполне реализуемую в государственном строительстве Беларуси. Разумеется, с поправками на цивилизационные изменения и исторический опыт СССР. Этими поправками стали: отказ от большинства мероприятий белорусизации – расширения сферы применения белорусского языка, белорусских символов и мифов, формирования белорусского национального самосознания народа и белорусской национальной идеологии. Полагаю, что этот отказ был вызван идеей создания союзного государства России и Беларуси. Эту идею беларусские правящие элиты сначала попытались использовать как главный маяк развития беларусской и даже российской государственности. Но когда в России эту идею заменили на «русский мир», союзное государство окончательно потеряло свое значение как маяка развития для Беларуси.

Сегодня мы имеем двадцатилетний опыт развития нэпа в посткоммунистической стране в условиях начавшегося постиндустриального развития человечества и глобализации мирового информационного пространства, политики и экономики. С научной точки зрения это очень интересный социально-политический и экономический эксперимент. И становится все очевиднее (особенно с началом экономического кризиса в России), что результат этого эксперимента отрицательный.

Что же мы имеем в результате эксперимента с нэпом? Перечислю только главные моменты.

 В области государственного строительства:

• Мы имеем мощную сеть государственных организаций, обладающих правом оперативно-розыскной деятельности (спецслужб), контролирующих все сферы государственной деятельности и относительно независимые от правовых государственных органов (это даже больше, чем ЧК-ГПУ-НКВД в советское время).
• Мы восстановили советскую систему управления, заменив институт руководства страной через номенклатуру КПСС-КПБ институтом администрации президента. Возможности президента по руководству страной, как юридические, так и практические, по многим позициям даже превосходят возможности секретаря ЦК КПБ.
• Мы имеем систему местного управления советского образца, то есть не имеем системы местного самоуправления.
• Мы имеем высокий уровень коррупции, что неизбежно при высокой централизации управления экономикой и наличии бизнеса, не подчиненного государству.
• Мы имеем советскую систему государственных СМИ, что сводит к минимуму влияние на население негосударственных СМИ.
• Мы имеем советскую систему политических партий и общественных организаций, то есть развитие могут иметь только подконтрольные государственной власти (в той или иной форме) политические партии и организации.
• Мы имеем советскую избирательную систему, то есть выборы любого образца все больше являются процедурой публичной демонстрации наличия формального права населения избирать органы власти.
• Мы имеем советскую систему правосудия. Это значит, мы не имеем независимой от государственной власти судебной системы.

В области экономического развития:

• Мы имеем созданную систему государственного управления экономикой, финансами, банковским делом.
• Мы имеем высокий уровень уклонения от уплаты налогов в сфере бизнеса – как крупного, так и среднего и мелкого.
• Мы имеем достаточно жесткую зависимость финансовой, экономической и банковской систем от ситуации в России, в том числе и политической.
• Мы имеем зависимую от политической конъюнктуры систему экономического развития и экономического управления

В области социального развития:

• Мы имеем советские формы пенсионного обслуживания населения, отличающиеся в худшую сторону тем, что в бизнесе реальная зарплата была выше той, которая проводилась по документам, и при начислении пенсий не учитывалась.
• Мы имеем советскую систему и нормы медицинского обслуживания, усугубленные необходимостью давать врачам материальное вознаграждение за лечение.

В области национально-культурного строительства мы имеем также советские результаты, белорусизация, имевшая место в 1991-1994 годах, к началу нового столетия была практически свернута, а ее результаты минимизированы.

Хорошо или плохо то, что в Беларуси были воспроизведены многие элементы нэпа и длится он столь долгий срок? В свое время большевики (в первую очередь В. Ленин) оценили нэп как промежуточную, вынужденную меру, введенную в условиях послереволюционной и послевоенной разрухи, принятую на относительно короткий срок. Государство в этот период не развивалось, а собирало силы для последующего рывка в виде коллективизации, индустриализации, введения государственного атеизма, борьбы с инакомыслием с помощью репрессий.

Беларусская государственность за свой нэповский период также почти не развивалась. Нас ожидает неизбежный переход: или в социализм сталинского типа, или в обычное для современного мира устройство государств на базе института частной собственности. А также крайне замедленное развитие и грядущее время перемен, характер которых пока достоверно трудно предугадать. Вместе с тем нэп помог людям наладить относительно комфортную жизнь, дал возможность повысить уровень личного благосостояния, пусть и не всегда в согласии с законом. В предыдущие десятилетия мы наблюдали рост благосостояния достаточно большого количества людей. И, как в далекие 1920-е годы, призыв «крутись – и сможешь жить красиво» стал для многих формой и смыслом бытия. Для тех, кто в предыдущие десятилетия смог улучшить свои жизненные условия, эти годы, безусловно, оцениваются положительно.

На мой взгляд, выбирать будущий путь развития Беларуси будут люди, научившиеся за прошедшие 20 лет «крутиться». Но их выбор может быть успешным только в одном случае: если они сами откажутся от «советскости» и заставят беларусское государство сделать то же самое.