Евразийский нефтегазовый рынок: иллюзии или реальность?

Беларусь может попасть в орбиту еще одного глобального китайского проекта

О необходимости создать евразийский нефтегазовый рынок, а также коридор для транспортировки энергоресурсов заявил недавно председатель китайской нефтехимической корпорации Sinopec Group Ван Юй Пу.

Он считает, что создание общего евразийского рынка необходимо в рамках глобальной китайской инициативы «Один пояс – один путь». По его мнению, такое объединение должно представлять собой «региональный рынок открытого типа при содействии субрегиональных рынков Северо-Восточной, Юго-Восточной и Восточной Азии».

Причем евразийский нефтегазовый рынок, о котором говорит руководитель Sinopec Group, не будет «завязан» исключительно на Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Это будет самостоятельная организация, в состав которой войдут как страны – члены ЕАЭС, так и страны, не входящие в союз. Основная цель нового проекта – эффективное использование ресурсов нефти и газа.

Кстати, российские эксперты уже заявили, что основателями проекта могут стать 4 участника: Казахстан, Россия, Беларусь и Китай (остальные потом подтянутся) – на том основании, что Казахстан, Россия и Беларусь уже решают схожие задачи в рамках ЕАЭС.

Зачем это Китаю?  

Сегодня Китай, несмотря на то что он входит в пятерку крупнейших нефтедобытчиков, потребляет нефти больше, чем добывает. Согласно прогнозным оценкам, Китай в 2020 году будет импортировать 350 млн. тонн нефти и 140 млрд. куб. м газа, в 2030 году – 450 млн. тонн нефти и 180 млрд. куб. м газа.

Поэтому интерес Китая к сотрудничеству с игроками, которые обладают солидным потенциалом нефтяных ресурсов, понятен.

Можно предположить, что Китай рассматривает Казахстан именно как обладателя такого потенциала. Согласно прогнозным оценкам, в 2020 году экспорт нефти на территории стран Центральной Азии и России составит 358 млн. тонн, газа – 380 млрд. куб. м, а основной объем экспорта будет идти через Европу и ЕАЭС. При этом Казахстан наряду с Россией и Туркменистаном войдет в число ведущих экспортеров нефти и газа.

Тем более что между Казахстаном и Китаем уже действуют магистральные нефтепроводы: российская и казахстанская нефть попадает в Китай через нефтепровод Атырау – Самара.

Так что понятно, зачем Китаю нужен общий нефтегазовый рынок с Казахстаном и Россией.

А зачем ему создавать общий энергетический коридор (на пути которого как раз и может оказаться Беларусь)?

Эксперты предполагают, что уже скоро Китай займется поиском рынков сбыта продукции своей нефтепереработки. Похоже, страна уже столкнулась с проблемой ее реализации. Не случайно летом этого года китайские компании вышли на европейский рынок – регион, нетрадиционный для Китая с точки зрения поставок топлива. В частности, в июне и июле 2015 года Китай направил в Европу два танкера с авиакеросином общим объемом 180 тыс. тонн. Затраты на транспортировку топлива танкерами достаточно большие, поэтому Китай будет искать оптимальные логистические схемы поставок.

Совместимы ли приоритеты

Таким образом, интересы Китая в новом проекте очевидны. Совпадают ли они с интересами евразийской «пятерки»? Ответить на этот вопрос пока сложно. Дело в том, что как раз из-за нестыковки интересов союзникам пока не удалось создать общий энергетический рынок в ЕАЭС. И хотя контуры этого рынка вроде бы замаячили на горизонте (общий электроэнергетический рынок ЕАЭС намечено создать к 1 июля 2019 года, а общий рынок нефти, нефтепродуктов и газа – к 1 января 2025 года), однако у самих участников процесса слишком много сомнений на сей счет. Тем более что белорусская сторона уже сейчас жестко заявила: пока не будет создан единый рынок нефти и газа, общий энергетический рынок создать невозможно.

При этом пока союзники сами не договорятся между собой о создании общего нефтегазового рынка, китайская инициатива, скорее всего, вряд ли будет реализована. Ведь, в частности, создание общего коридора для транспортировки энергоресурсов потребует свободного доступа участников проекта к трубопроводной системе в ЕАЭС. Однако на сегодняшний день это одна из ключевых проблем в союзе.

Именно из-за этих проблем провалились неоднократные попытки Беларуси притянуть на свои НПЗ казахстанскую нефть.

Еще в начале 2004 года по инициативе Беларуси был подготовлен проект соглашения между Казахстаном и Беларусью о развитии сотрудничества в топливно-энергетической отрасли, которым предусматривалась возможность поставок казахстанской нефти на белорусские НПЗ в объеме 2 млн. тонн. Однако выяснилось, что такое соглашение должно носить трехсторонний характер (Беларусь – Казахстан – Россия), ибо без разрешения российской «Транснефти» Казахстан не сможет транспортировать нефть по трубопроводной системе в Беларусь. А поскольку мощности трубопроводной системы «Транснефти» всегда были ограниченными, то казахам со своей нефтью попасть в российскую трубу традиционно было проблематично: им выделяли совсем небольшие квоты.

Поскольку собственной трубопроводной системы у Казахстана в европейском направлении нет, то Казахстан по договоренности с российской «Транснефтью» прокачивает через Беларусь по южной «Дружбе» около 4-5 млн. тонн нефти в год в сторону Польши и Германии. Это и есть та квота, которую выделил российский нефтетранспортный монополист казахстанским компаниям на прокачку нефти по своей трубе.

Белорусская сторона также изучала возможность поставок в Беларусь 2 млн. тонн казахстанской нефти по железной дороге. Однако расчеты показали, что цена нефти в таком случае окажется на 40-50 долларов за тонну дороже российской из-за разной тарифной политики.

В 2005 году казахстанские нефтяные компании активизировали поиски новых экспортных схем продажи своей продукции, в том числе и через Беларусь. Белорусская сторона была готова всячески этому способствовать и даже предложила партнерам выгодный вариант сотрудничества: переработку нефти на белорусских НПЗ с правом 100-процентного экспорта нефтепродуктов (в то время поставки на зарубежный рынок контролировал «Белнефтехим»). Однако и эта попытка оказалась неудачной.

Тем не менее белорусские чиновники не сдавались. После создания Таможенного союза попытки притянуть на отечественные НПЗ альтернативное российской нефти сырье возобновились. Теперь Минск привлек в союзники Казахстан, используя его ресурсы, а также экономическую и политическую заинтересованность в прорыве на европейский рынок.

Для Казахстана транспортировка энергоресурсов на западные рынки по оптимальным тарифам была одной из ключевых задач при вхождении страны в ЕАЭС. Российская тарифная политика и условия вхождения в действующие российские трубопроводы всегда были фактически заградительными для Казахстана на пути к европейским рынкам. Кстати, у этой страны есть и газовые амбиции: если раньше «Газпром» реэкспортировал среднеазиатский газ, то теперь Казахстан хочет сам получить право быть транзитером газа.

Священная труба

Соглашение о единых принципах и правилах регулирования деятельности естественных монополий в Таможенном союзе, которое было подписано в декабре 2010 года, открывает возможность взаимного доступа к услугам субъектов естественных монополий и распространяется на нефтяную, газовую отрасли и железнодорожный транспорт.

Белорусские чиновники в то время заявляли, что при равном доступе к транспортным системам в ТС Беларуси будет выгоднее покупать казахстанскую нефть, чем российскую, исходя из более оптимальной логистики: маршрут ее доставки короче, а значит, ниже расходы на транспортировку.

Однако на данном этапе возможностей переработки казахстанской нефти на белорусских НПЗ нет. Нынешние условия поставки российской нефти в Беларусь крепко привязывают Беларусь к безальтернативным поставкам: ведь при экспорте нефтепродуктов, переработанных из сырья стран Таможенного союза, а значит, и из Казахстана, Беларусь обязана уплатить экспортные пошлины в российский бюджет.

Союзникам еще предстоит разработать условия переработки нефти в ЕАЭС. Пока этот вопрос урегулирован только между Беларусью и Россией. Аналогичные нефтяные соглашения должны быть подписаны между всеми странами союза.

Между тем уже сейчас возникают сомнения относительно того, будут ли договоренности о равном доступе к инфраструктуре работать в ЕАЭС. Ведь одно дело – продекларировать свободный доступ к трубе, а другое – обеспечить его реализацию. Отметим, что дополнительных мощностей по транспортировке казахстанской нефти в европейском направлении не появилось. Следовательно, чтобы свободно пустить казахстанскую нефть в трубопроводную систему в европейском направлении, в том числе и в Беларусь, России придется существенно ухудшить позиции своих поставщиков нефти. Пока трудно представить, что Москва на это пойдет, тем более в условиях обострившегося экономического кризиса.