Статья, которую мы предлагаем вашему вниманию, была опубликована почти 10 лет назад. К сожалению, она актуальна и сейчас, особенно для тех, кто ищет новые подходы к давно уже перезревшей проблеме. Как бы ей не лопнуть!

Годы летят. Независимая Беларусь приобретает свою собственную историю, которую создают ее граждане. То есть они стараются жить в меру собственного понимания происходящего, руководствуясь собственными интересами, защищая их от посягательств посторонних, и утверждают свою уникальность, реализуемую только в связи с целым. С миром и человечеством.

Возникла некая историческая реальность, но она сохранила очевидную связь с современностью. То есть новые белорусские герои еще не «обронзовели», антигерои еще не осуждены ни юридически, ни морально. Еще живы праведники и мошенники, короли и шуты, свои Акакии Акакиевичи и Остапы Бендеры, Робен Гуды и Ваньки Каины.

Есть даже собственные Абрамовичи, которые не бахвалятся увесистыми плодами своего капиталистического труда, не кичатся архитектурными излишествами своих «скромных» дворцов, построенных на участках, определенных властью. В отличие от всем известной на постсоветском пространстве «Рублевки».

Появились свои легенды, свои мифы. Даже анекдоты, которые ежечасно проникают в обиход, будто бы они растут сами по себе. Из ниоткуда. Из атмосферы?!

В общем, все как у людей.

Эта история обрастает персонажами и событиями, вещественными приобретениями, которые укладываются в хронологический ряд и учитываются по факту. То есть препарируются научными средствами и презентуются обществу в качестве объективной истины. И утверждаются как эстетический идеал, как моральная норма.

Можно сказать: обыкновенная история, которая когда-либо начиналась в любой стране, жила в ней и вместе с ее народом, заставляя его то мучиться своим исторически зафиксированным несовершенством, то, наоборот, гордиться своими отменными качествами. Подчеркнем, что везде, в любой стране все происходит «как у всех» и в то же время по-своему.

Несомненно, из новейшей белорусской истории что-то обязательно на самом деле получится. Возможно даже, что когда-нибудь наши потомки назовут эту историю славной, но современников она пока больше огорчает, чем радует. Это свидетельствует о наличии интриги и при этом  обнадеживает, что продолжение сериала окажется и более интересным, и более оптимистичным…

Феномен «тутэйшасцi»

Беларусь в конце XX — начале ХХI века, очевидно, находится в процессе «ломки« цивилизационного выбора. До сей поры ни у одного политического режима не доходили руки до определения грядущего исторического маршрута.

Александр ГРИЦАНОВ, Константин СКУРАТОВИЧ

«БР», № 49 (734), 2006 г.

У политической элиты Великого княжества Литовского такой проблемы просто не могло существовать. Для наших в Вильно и Новогрудке были свои — Европа, с которой приходилось постоянно и с переменным успехом воевать. Были и чужие — крымские татары и наполовину татарская Московская Русь. Позднее ситуация, как известно, значительно усложнилась.

«Тутэйшасць» как наше непреходящее

Необходимо признать, что на протяжении последних двух — двух с половиной столетий (шесть-семь поколений) мыслящие обитатели нынешнего белорусского пространства не имели ни временной дистанции, ни стратегической задачи осмыслить возможный формат национального суверенитета. Здесь располагался то Северо-Западный край Российской империи, то псевдонезависимая БССР — в равной степени второсортные части некоего универсального политико-идеологического целого. Даже в Аргентине в конце позапрошлого века местная элита не усомнилась в долговременности становления собственного государства. Было решено ни много ни мало сменить расу, лежавшую тогда в основании будущей державы, давшей потом миру звезд первой величины: мыслителей Борхеса и Астраду, генерала-реформатора Перона и футболиста Марадону.

В Беларуси на протяжении двух веков ситуация трагически иная. Если национальный вопрос пытался серьезно осмысливать отец, то его сын почти наверняка оставался сиротой. Если к необходимости осмысления подобных проблем приходил сын, он неизбежно шел поперек мнения родителей. Творческие династии, золотой фонд всех осознающих себя наций, являют собой грустное исключение из местных правил.

Для граждан нашего Отечества привязка есть и остается единственной: мы — обитатели, аборигены, иногда — вполне патриоты этих мест. Нас нечасто связывают родственные узы, ибо волны массовых миграций, военных нашествий и разнообразных голодоморов с холокостами (в специфической форме, разумеется) не единожды захлестывали Беларусь.

Нас не особо связывает «матчына мова», ибо русский, польский и еврейский языки весь XIX век доминировали на всей этой территории (кроме мужицких деревень). Позже ушли и эти люди, оставив лишь бесцеремонных носителей советского диалекта, породивших печально известную «трасянку».

Нас не связывает земля в собственности: ее здесь выдавали лишь по шесть соток на жизнь и пару квадратных метров на могилу.

Нас не объединяют культурные идеалы, ибо необходимость самого их наличия в однозначной национально-самобытной версии до сих пор оспаривается лидером страны. Ибо ни за «цивилизованным миром», ни за Кремлем нас «гулять» пока не планируют.

Из кого комплектуются «тутэйшыя»?

В новейшее время всерьез об архитектуре храма суверенной государственности, о строительных лесах, необходимых для его сооружения, впервые заговорили отнюдь не те, кому это было положено по должности.

Историк Зенон Позняк, писатель Василь Быков, физик Станислав Шушкевич вполне были способны выступить в роли нравственных камертонов этих процедур. Исполнять же их — административно, экономически, посредством банального политического торга — обязаны были иные. Таких не нашлось.

Проблему подлинного отечественного патриотизма свели к вопросу о том, кто именно голосовал против Беловежских соглашений, даровавших стране суверенную государственность. До сей поры самодержавный советский патриотизм преподносится как действительно высокое нравственное чувство. Официальные же оценки оппозиционных любительских сценариев, ориентированных на поиск национальной самобытности, привычно негативные.

В итоге в серьезных дискуссиях о феномене «тутэйшасцi» власть и ее подручные не принимают участия. Запретить ли очередную постановку все еще на удивление острой пьесы Янки Купалы, как именно подкормить свежеиспеченный союз отказавшихся от «мовы» национальных писателей, в каком порядке вытеснять из публичной сферы радикалов БНФ — вот и стратегия, и тактика национального культуртрегерства местного режима.

Резервации для «тутэйшасцi»

Подходы к оформлению белорусской нацией своего оригинального облика, разумеется, существуют. Но публикуются эти материалы в маргинальных (не в плане их профессионального качества, а в контексте удаленности от правительственных структур) изданиях. Обсуждаются они кулуарно, людьми пусть и высококвалифицированными, но справедливо гнушающимися воспринимать всерьез ангажированных идеологов, трансвеститов по духовной своей организации. И, главное, никакими прикладными социальными технологиями и антропотехниками эти программы не дополняются. «Правящая элита» (а точнее — парвеню, дорвавшиеся до кормушки или вынесенные туда прихотью истории) вынуждена поголовно исполнять роль временщиков, ожидающих очередных изломов своей жизненной траектории.

Среди нынешней белорусской знати «тутэйшыя« отсутствуют.

Черчилль, неоднократно меняясь, служил британской короне, де Голль — свободной Франции, даже атаман Петлюра мечтал о самостийной Украине (не вдаваясь в детали гипотетических экономических моделей). Действующий президент с легкостью возродил тоталитарные страхи белорусов: «Государство — это Я? Разумеется, исключительно Вы!».

Язык, статус репрезентантов национальной культуры, иерархизация мифов прошлого во имя будущего, вменяемая линия во внешней политике — все отдано на откуп (и на будущую ответственность) одному человеку.

«А как же Польша?» — имела мужество спросить у Наполеона в весьма деликатный момент графиня Валевская. Деликатность (даже разовая) у нас — ситуация фантасмагорическая. Для нее необходима, как минимум, совесть.

«Тутэйшыя» сегодня — для патриотов завтра

Какие программы для обустройства Беларуси нам доступны? Каким именно образом тутэйшыя смогут очертить свои национально-психологические рубежи? По каким калькам это осуществлять?

Обычно некоторые народы идут несколько впереди других, первыми набивая себе шишки. Французы осваивали отрицательный опыт в XIX веке — избытком революций. Россияне в ХХ веке — последовательными контрреволюциями, все системные ломки между февралем 1917-го и августом 1991-го были возвышением уровня деградации. Австрийцы… А вот здесь — стоп.

Есть масса исторических прецедентов корректного «разруливания» ситуации между прежней культурной метрополией и суверенной периферией. Даже с учетом наличия множества кровно-родственных пуповин между Россией и Беларусью, о которых любят с придыханием вещать наши официальные идеологи. Испания до сих пор неплохо общается с Кубой и какой-нибудь вполне суверенной Коста-Рикой, Португалия — вполне в «бразильской теме», Великобритания деликатно направляет Австралию, Канаду и даже, совсем изредка, Индию. Но это лишь тогда, когда в обществе ценятся действительно личные связи и отношения, а не только газовая труба, выступающая для манкуртов концентратом национального достояния.

Что можно сообщить белорусам как еще не сформировавшейся этнокультурной нации, учитывая, что «нерушимым единством» сбитого в толпу электората отличался и блаженной памяти советский народ, сгинувший незнамо куда?

Неизменно откладываемая национальная самоидентификация за последние 10 лет превратила наличное положение вещей в сюрреалистическое, при котором большинство граждан занято (в век информационных технологий) борьбой за еду, а меньшинство ушло в виртуальную реальность. При этом фактически нет, за редким исключением, не только акций организованного протеста, но и предложения инициатив по преодолению сложившейся ситуации, которые находили бы поддержку за пределами групп, их предложивших.

Факторы, усугубляющие ситуацию выбора, связаны с тем, что белорусское общество и в своей массе, и на уровне элит оказалось глухим к ценностям либеральной демократии и открытого общества, в той или иной степени воспринятым подавляющим большинством (часто поверхностно, как, например, в России) европейских постсоциалистических стран. Более того — и это уже уникальный случай — потерпела поражение и была свернута при молчаливой поддержке большинства и робких возражениях меньшинства программа национального возрождения.

В данном случае можно отвлечься от того, что она была сформулирована в терминологии начала века по канонам классического национализма, а при ее реализации был допущен ряд ошибок. Констатация: за последние 10 лет в массовом сознании произошло закрепление отрицательного отношения ко всему, что связано с понятием «национальное» (читай: белорусское). Негативные установки были сформированы еще в советское время, однако в реальности они проявлялись скорее как индифферентность по отношению к вопросам национальной самоидентификации.

Парадокс еще и в том, что эти тенденции нередко проявляются в условиях суверенного белорусского государства, самоценность которого воспринимается также далеко не всеми.

Дело в том, что в Беларуси сегодня присутствуют два культурных пространства: социальное — пространство действия «здесь и сейчас» живущих поколений — и знаковое, текстовое, представляющее культурную память и опыт всех поколений людей, самоидентифицированных в данной культуре.

Только применительно к первому случаю с полным основанием можно говорить о единстве социального и культурного, их тождественности: одно — сторона и условие другого. Во втором же случае культура превращается в объемлющую социум систему, задающую последнему горизонты видения, стратегии, модели, образцы его конструирования, определяющую его творческий потенциал.

Когда культура распадается на две свои составляющие, между которыми утрачиваются каналы диалога, она почти автоматически превращается в набор слабо связанных частных, маргинальных, провинциальных субкультур. В крайних случаях порождаются комплексы явлений, которые могут быть обозначены как контркультура.

Ситуация еще больше усугубляется, когда знаковый, текстовой слой культуры сам субкультурируется, — его носителем становится относительно замкнутое и изолированное (даже отторгаемое большинством) меньшинство. В этих случаях никакие чисто политические, экономические и т. д. проекты принципиально не могут решить (но могут повлиять на решение) встающего комплекса проблем, так как последние связаны, по сути, со смертью одного этнокультурного субъекта и рождением другого. В случае с Беларусью мы имеем, судя по всему, именно эту ситуацию.

Средством для достижения целей национального возрождения может выступить в наличных условиях обращение к так называемым авторским, мифологическим, искусственно конструируемым моделям воспроизведения собственных этнических стереотипов. Вес последних в истории постоянно растет по мере движения к индустриальным и постиндустриальным сообществам, к нациям как формам этнической и геополитической идентификации. Аутентичные, исконные традиции почти утрачены в современных социальных системах, но они сняты в традициях вторичных, массово тиражируемых посредством современных технологий. «Заново думать Беларусь», как призывает один «профессиональный методолог».

Белорусская ситуация характеризуется потерей преемственности при нарастании инертности системы, постоянными разрывами традиции, требующими новой национально-культурной идентификации, отсутствием квалифицированного осмысления налично данного при доступности огромного материала, описывающего собственную историческую конкретику.

Такой анализ дает если не ключи к пониманию белорусской ситуации, то ограничивает, по крайней мере, место поиска этих ключей.

… Европа неполна без англичан, немцев, французов, итальянцев, греков, поляков, голландцев и даже финнов. Без белорусов вполне можно обойтись. Если мы сами, каждый персонально, не возжелаем иного. Если уполномоченные не обладают необходимой политической волей , если они молчат, то должны заговорить «тутэйшыя». У каждого есть необходимый для этого ресурс – гражданская ответственность и индивидуальная совесть.

На данный момент это, наверное, единственно возможный вариант действий для неравнодушных. К сожалению, большинство «граждан» ответственности избегают. Охотно отдают свои обязанности, напрасно рассчитывая получить взамен большую государственную благодарность.

И при этом вынужденно довольствуются малым.

(Печатается с сокращениями. – К. С.)