Чем 11 октября лучше 15 ноября?

Лидия Ермошина, в очередной раз рассуждая на тему переноса даты выборов на 11 октября, на днях назвала весьма оригинальную причину: «Было принято решение, что середина октября является наиболее благоприятным, менее депрессивным временем».

Возможно, такое решение связано с личными ощущениями главы Центризбиркома. Ну да, ноябрь вроде бы менее солнечный и более холодный, но вряд ли это повлияло бы на желание электората проголосовать на президентских выборах, которые в нашей стране, и в этом никто не сомневается, состоятся в любую погоду.

Бегство от депрессии

Хотя не исключено, что Лидия Ермошина имела в виду не просто осеннюю депрессию, а депрессию экономическую, которая наступает на Беларусь уверенными темпами, так что каждый месяц – а тем более первый месяц отопительного сезона – может существенно повлиять на общее финансирование предвыборной кампании.

Белорусская экономика стагнирует, и быстрого выхода из кризиса не видно. К осени внешняя конъюнктура вряд ли одарит белорусские власти повышением спроса на белорусские товары, а это значит, что крупнейшие заводы, сконцентрированные в столице, где есть пара крупных площадей, будут продолжать балансировать между работой на склад и «сохранением коллективов». Весьма скромные виды на урожай, которые озвучил недавно глава Комитета госконтроля Леонид Анфимов, могут добавить картине осенней экономической депрессии еще парочку падающих показателей.

И тут чем раньше провести выборы – тем лучше. Чтобы за летние месяцы на столичных заводах и фабриках не успел хоть как-то оформиться протест в усердно сохраняемых трудовых коллективах, которые, впрочем, вряд ли пойдут на баррикады ради смены власти, но могут воспользоваться выборами для давления на собственных начальников и чиновников повыше рангом, чтобы выбить себе зарплаты и льготные кредиты.

Безусловно, перенос выборов на месяц в такой ситуации снижает издержки предвыборной кампании, но, с другой стороны, прогноз развития экономической ситуации был очевиден уже в начале года, зачем же с самого начала ориентировали всех на середину ноября? К тому же Александр Лукашенко не из тех, кто так просто сдается перед банальными вызовами, не говоря уже о шантаже. В такой ситуации он, наоборот, не упустил бы шанса продемонстрировать свою уверенность в том, что народ его поддержит в любой экономической ситуации.

Рефинансирование прошлой предвыборной кампании

В связи с этим возникает подозрение, что перенос даты выборов подгоняли не под неустойчивую экономическую ситуацию в целом, а под какой-то конкретный график. Например, под график платежей по долгам или график получения новых кредитов.

Как известно, свалившаяся на страну долговая нагрузка – самая большая экономическая проблема-2015. Кстати, тоже заранее прогнозируемая и фактически наработанная властями перед прошлыми выборами. Уже тогда, когда брали кредиты и размещали еврооблигации в 2010 году, было понятно, что таким образом Александр Лукашенко загоняет себя в долговой тупик прямо накануне следующих выборов, фактически подставляясь под возможное давление со стороны кредиторов. Но, вероятно, была проведена неправильная оценка возможных рисков, и в итоге выборный 2015 год оказался гораздо сложнее даже самых пессимистичных прогнозов, которые делались в 2010 году на пятилетку. И помимо решения вопроса, где взять деньги, сегодня приходится думать, как взять их так, чтобы не попасть в кабалу насовсем. А для этого нужно: не брать все у одного источника, не брать дорого и не брать на условиях продажи активов.

Поэтому громкие заявления делаются в этом году по всем фронтам: про кредит МВФ и Антикризисного фонда ЕврАзЭС (АКФ), звучат очередные осторожные прогнозы о размещении еврооблигаций и что-то о переговорах с Россией.

Что касается России, то сейчас власти сконцентрировались не столько на получении новых кредитов, за что пришлось бы «отдаться» по так называемым пяти интеграционным проектам, сколько на реструктуризации текущих платежей по прошлым российским кредитам. И вроде бы у них это получается. Это, конечно, не «живые» деньги, но весьма удачное решение проблемы по принципу: и волки сыты, и овцы целы.

Евробонды и кредит АКФ – почти из той же оперы, но уже по рефинансированию, а не по реструктуризации прошлых долгов. Мы уже год платим по кредиту АКФ, который так и не был выдан Беларуси до конца. Эти платежи идут поквартально и реструктуризации не подлежат. Поэтому взять на погашение прошлого кредита новый – наиболее логичное и естественное желание для должника, который не привык вкладывать такие кредиты в реформы, а всегда направлял их на проедание. И в случае удачного завершения переговоров с АКФ, который формально даст нам деньги под какую-то там антикризисную программу, речь будет идти, по сути, о рефинансировании долга.

Что касается погашения евробондов на 1 млрд. долларов в августе этого года, то рефинансирование этих выплат было изначально заложено в бюджете на текущий год. Но ситуация на финансовых рынках остается сложной, а белорусская экономика не блещет особыми успехами. Если прибавить сюда еще политические риски, связанные с выборами, то очевидно, что выход на рынок с облигациями прямо сейчас будет слишком дорогим. У правительства и Нацбанка уже появились мысли о том, что будет гораздо лучше сначала выплатить долг по облигациям, а потом размещать новый выпуск, чтобы избежать давления ставок.

Очевидно, разумнее делать это уже после выборов: если они пройдут спокойно, то не исключено, что за ними последует ослабление или отмена санкций, которые тянутся за Беларусью еще с 2010 года. Но совсем круто было бы провести размещение нового выпуска на фоне договоренностей с МВФ о новом кредите.

Еще до конца года, но уже после выборов

Кредит МВФ в списке возможных новых предполагаемых займов – единственный на сегодняшний день, не обремененный необходимостью погашения предыдущего долга, так как по прошлому кредиту Беларусь в марте уже расплатилась. То есть кредит МВФ для нас – это реальные «живые» деньги, которые можно вложить в экономику.

Беларусь уже не первый год делает определенные заходы в сторону МВФ по поводу нового кредита, но до сих пор все упиралось в два аспекта: политический, а МВФ негласно требовал отпустить всех политзаключенных, и экономический – фонд совершенно открыто заявлял о необходимости проведения решительных, поддержанных на самом высоком уровне структурных реформ.

Что касается «решительных реформ», то, судя по последнему отчету МВФ, фонд наконец-то согласился с подготовленными белорусскими властями при участии Всемирного банка «подробной дорожной картой структурных реформ и матрицей их осуществления». Более того, как сказано в документах МВФ, эта дорожная карта «в настоящее время включена в проект стратегии социально-экономического развития на 2016–2020 годы, власти подтверждают свою приверженность проведению преобразований и выражают надежду на скорое начало переговоров с МВФ по новой программе в целях обеспечения законодательного утверждения ее компонентов». С учетом того, что финансовый сектор уже вовсю демонстрирует либерализацию валютного рынка в точном соответствии с рекомендациями МВФ, можно констатировать, что сегодня мы готовы взять, а они готовы дать нам новый кредит под уже согласованный список реформ.

Собственно, можно было бы уже открывать шампанское, если бы не выборы. Очевидно, что МВФ вряд ли станет давать кредит прямо «под выборы», это означало бы косвенную поддержку действующей власти. Кроме того, для сохранения лица все-таки нужно добиться освобождения главного политзаключенного – Статкевича, что до выборов выглядит просто нереальным. При этом деньги белорусским властям хотелось бы получить еще до конца года или, по крайней мере, иметь уже принятое решение фонда об их выделении, чтобы избежать очередного валютного кризиса, так как выплаченный в августе миллиард долларов резко ухудшит состояние золотовалютных резервов.

Кроме того, еще до выделения денег МВФ может потребовать каких-то первоначальных шагов, например, повышения тарифов ЖКХ, замораживания зарплат, возможно, увеличения пособия по безработице, сокращения численности работников на госпредприятиях и т. д. С фондом надо будет согласовать и принятый на следующий год бюджет. Но не начинать же «реформы» до выборов – так действительно можно спугнуть электорат.

И если бы выборы проходили 15 ноября, времени на выполнение требований и принятие решения по кредиту до конца года просто не было бы. Перенос же выборов на 11 октября открывает возможности для выполнения требований МВФ и согласования бюджета еще до конца года, но уже после выборов.

Тихо и элегантно

Таким образом, причиной переноса выборов на 11 октября могла стать именно появившаяся надежда на получение кредита МВФ. При сложившихся обстоятельствах и в существующих рамках избирательного законодательства эта дата, пожалуй, является самой оптимальной для этой цели.

Если наши предположения верны, то отсюда можно сделать и некоторые выводы о формате выборов: они должны пройти тихо, без жестких разгонов и новых «посадок», а победа должна быть действительно элегантной, чтобы не нарваться на новые санкции. А значит, не должно быть и протеста, и перенос даты выборов автоматически работает в эту сторону, сокращая возможности оппозиции по организации широкой политической кампании и обеспечивая трехмесячную отсидку большей части электората на «земле» – на дачах и в поле во время уборочной.