Кому и чему аплодируют депутаты

Законы пишут десятки человек, а ищут пути их обхода – миллионы

В споре рождается истина. По крайней мере так гласит пословица. Но что-то я не могу припомнить, когда в последний раз был свидетелем ее рождения в процессе спора. Почему народная мудрость не подтверждается практикой? Попытаюсь сформулировать свой дилетантский ответ по данному вопросу.

Для рождения истины в споре требуется, как минимум, соблюдения двух условий. Во-первых, целью спора должен быть… поиск истины. На практике же каждый спорящий еще до начала спора истину знает. В спор же оппоненты вступают с целью доказательства своей правоты. На это они и тратят все свою энергию. Иногда подобный спор может выявить «победителя». Но при чем здесь истина!

Во-вторых, поиск истины в споре необходимо начинать с определения точки расхождения взглядов на проблему. Например, прежде чем оценивать политика Пупкина, необходимо договориться о критериях подобных оценок. Иначе одни и те же действия политика могут быть оценены диаметрально противоположным образом.

К сожалению, в расколотом белорусском обществе выполнение второго условия практически невозможно, т.к. точка дивергенции (расхождения) белорусского «меньшинства» и «большинства» по любому политизированному вопросу фиксируется уже на самом низком из возможных уровней – этическом.

Согласно теории двух этических систем американского психолога и математика Владимира Лефевра, в первой этической системе границы между добром и злом размыты и отсутствуют механизмы согласования интересов конфликтующих сторон. Во второй, соответственно, наоборот.

Как эта теоретическая схема реализуется на практике, наглядно демонстрирует фрагмент обсуждения в белорусском парламенте «закона о тунеядцах». Я натолкнулся на него в Facebook. Депутат Палаты представителей Анна Канопацкая в своем выступлении перед коллегами непрерывно подчеркивает несоответствие проекта международным нормам и белорусской Конституции, в частности, статье 41, гарантирующей гражданам РБ «право на труд как наиболее достойный способ самоутверждения человека, то есть право на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, образованием, профессиональной подготовкой и с учетом общественных потребностей, а также на здоровые и безопасные условия труда».

Канопацкая заканчивает свое выступление и тут же получает достойный отпор со стороны председательствующего: «Жаль, что вы думаете только за тех, кто не работает и ведет асоциальный образ жизни, и не думаете за нормальных людей, которые страдают в семьях от этих, которые годами не работают и пользуются благами тех добросовестных людей, которые ведут нормальный образ жизни» (Аплодисменты).

Вот такое обсуждение. Один про Фому, другой про Ерему. Один депутат ссылается на несоответствие проекта закона Конституции, а другой срывает аплодисменты коллег, рисуя «картину маслом» на тему страдающих от тунеядцев семей. На чьей стороне в данном случае правда? А на чьей истина?

Тут требуется пояснение. «Правда, – согласно историку Александру Ахиезеру, – принципиально отлична от истины и совпадает с некоторым эмоционально комфортным состоянием. Правда в отличие от истины должна быть неделима и получена сразу, целиком. Ее невозможно получать поэтапно, накапливать как крупицы истины. Она идет от души».

Предлагаю перечитать реплику-комментарий председательствующего. Аплодисментами она была встречена не зря. От души человек говорил. От души ему и хлопали. И эти хлопки следует рассматривать в качестве индикатора эмоционально-комфортного состояния, охватившего присутствующих в зале.

Нет ничего удивительного в том, что описанное состояние свойственно людям с доправовым, традиционным (т.е. крестьянским сознанием). Наличие дипломов о высшем образовании у профессиональных клакеров (человек, который занимается созданием искусственного успеха либо провала артиста) сути дела не меняет, т.к. можно вывести девушку из деревни, но нельзя вывести деревню из девушки.

Ролик в Facebook – иллюстрация конфликта между рационализированным европейским и традиционным крестьянским правом. Последнее опирается на уравнительно-распределительную психологию сельской передельной общины, для которой характерно растворение в религиозно-нравственном начале начала юридического.

Понятийная Конституция

Мне повезло. Практически одновременно с записью фрагмента обсуждения «закона о тунеядцах» один мой приятель прислал мне три статьи российского политолога Дмитрия Травина, объединенных под заголовком «Всемирная история: по беспределу, по понятиям и по закону».

Попытаюсь изложить трилогию максимально кратко. История государственности – есть история преступного мира. У ее (государственности) истоков стояли бандиты-гастролеры, грабившие в ходе набегов оседлые народы. Ни о каком порядке, не говоря уже о законности, при грабежах и речи не могло быть. Беспредел, да и только. Естественно, не могло быть и речи о развитии экономики.

В Западной Европе беспредел завершился в XI-XII веках, и причиной тому стало не улучшение нравов, а постепенная трансформация бандитов-гастролеров в бандитов стационарных (кормящихся не разбоем, а налогами с населения). «Главных бандитов, – поясняет Травин, – звали королями, тех, что пониже статусом – князьями, герцогами, маркизами, графами и т. д.». Вся эта братия крышевала производителей, защищая их от набегов своих коллег.

Совместное проживание потребовало системы правил, и она была выстроена… по понятиям. В ее основе лежит максима, знакомая каждому белорусу с детства: «Я – начальник, ты – дурак». На практике это означает, что начальник всегда прав. Место начальника во властной иерархии при этом роли не играет. Это может быть бригадир, генеральный директор или глава государства. Не играет никакой роли и наличие писаных правил, если они приходят в противоречие с волей начальника.

Разумеется, в наше время (XXI век на дворе, если кто запамятовал) не иметь Конституций, содержащих стандартный набор прав и свобод, было бы, пользуясь соответствующей терминологией, западло. Как никак живем в центре Европы, граничим с государствами Евросоюза и не просто граничим, а активно с ними торгуем и все еще рассчитываем на серьезные инвестиции с их стороны. Поэтому для стороннего наблюдателя с формальной точки зрения у нас все в полном порядке. Все в полном порядке у нас и с неформальной точки зрения, т.к. любому белорусу и без дополнительных разъяснений понятно, по какой Конституции он живет.

Публикую ее фрагмент, позаимствованный у российского политолога Владимира Пастухова:

«РАЗДЕЛ ПЕРВЫЙ. ПОНЯТИЙНЫЕ ОСНОВЫ КОНСТИТУЦИОННОГО СТРОЯ.

Статья 1. Сильный может все. Вся власть в России (в Беларуси. – С. Н.) принадлежит сильным, власть сильных не может быть ограничена ничем, кроме силы.

Статья 2. Закон существует для слабых. Слабые обязаны исполнять законы, которые написаны сильными. Сильные не обязаны исполнять законы, которые они пишут для слабых».

Неуловимая грань

Жизнь по беспределу полностью исключает экономический рост. При жизни по понятиям для стран, богатых природными ресурсами, экономический рост не исключен, но при условии постоянного роста мировых цен на экспортируемое сырье. Это условие является обязательным, но недостаточным. Для того, чтобы в этом убедиться, достаточно обратиться к опыту России, в которой проблемы в экономике начали формироваться в конце 2012 г. в условиях растущих цен на нефть. Еще один пример – Венесуэла.

Вновь прибегну к помощи Дмитрия Травина: «В старой системе права силовика обеспечивались в основном его собственной мощью, а также патронажем со стороны вышестоящих силовиков (монархов, князей, герцогов, крестных отцов, генералов спецслужб). А как наделить правами слабовика, который производит богатство, но не имеет сил его защитить?»

Для защиты слабовиков человечество выработало только один способ – универсальный закон, универсальный в том смысле, что он един как для силовиков, так и для слабовиков. В теории такие и только такие законы принимаются в Беларуси. Однако кроме теории имеется и практика, которая практически в ежедневном режиме демонстрирует актуальность пословицы о рыбе, которая гниет с головы. Гниет-то она с головы, а вот чистят ее с хвоста.

Но не все так безнадежно. Законы пишут десятки человек, а ищут пути их обхода – миллионы. В результате достигается равновесие, которое позволяет поддерживать социальную стабильность, но блокирует экономическое развитие.

Наверху властной «вертикали» проблема осознается. Отсюда неиссякаемый поток инициатив, направленных на ограничение контрольных возможностей силовиков и раскрепощение деловой инициативы слабовиков.

Избыток подобных инициатив порождает инфляцию. К чему это может привести, поясняет автор цитируемого выше фрагмента Понятийной Конституции: «Чем более свободным чувствует себя государство в вопросе о том, что может, а что не может быть правом, то есть облечено в форму закона, тем тоньше и неуловимей будет становиться грань, отделяющая полицию и суд от банды грабителей, и тем настойчивей и агрессивней будут становиться попытки оспорить у государства его привилегии».

О том, как эта грань переходится на практике, иллюстрирует избиение экономиста Сергея Чалого в центре Минска в ночь на 19 мая. Кому оно было выгодно? Почитайте комментарии в Facebook. У их авторов сомнений по этому поводу нет, т. к. они прекрасно понимают в какой стране живут.