Беларуси грозит правительственный кризис и девальвация

Правительство, Нацбанк и местные органы власти, похоже, пытаются саботировать некоторые поручения президента. Александр Лукашенко пока это терпит, но такая ситуация чревата правительственным кризисом и дестабилизацией финансов страны.

Странные вещи обнаружились 2 марта в ходе отчета правительства, Нацбанка и руководителей органов исполнительной власти по итогам 2017 года. Наиболее характерно это видно по вопросу о росте заработной платы. Александр Лукашенко потребовал увеличить ее до 1 тыс. BYN уже по итогам марта и затем постепенно наращивать в течение года. И что ответил на это поручение премьер-министр РБ Андрей Кобяков? Рассказал, за счет каких средств будет увеличена зарплата? Как бы не так. Вот что заявил он в своем выступлении 2 марта: «Требование по росту зарплаты в увязке с ростом производительности труда остается неизменным».

Это заявление фактически перечеркивает поручение президента, на что никто не обратил внимание. Впрочем, президент в ходе отчета сказал, что он пока не видел графика роста зарплаты на 2018 год, но, по его данным, ни одна из областей страны не планирует ее увеличение в 2018  году до 1 тыс. BYN. Но и это замечание повисло в воздухе.

Нацбанк, что мог, сделал

Противоречия между требованиями президента и действиями чиновников имеются и по другим вопросам.

Александр Лукашенко 2 марта заявил, что Нацбанк должен создавать такие условия, которые сначала решали бы проблемы экономического роста и только потом делали банковский бизнес привлекательным, а сейчас в стране выгоднее торговать деньгами, чем производить продукцию. И что на это ответил глава Нацбанка Павел Каллаур? Вот его слова: «Меры денежно-кредитной политики способны создать условия, стабилизировать темпы роста экономики вблизи равновесного значения. Выход же на более высокий потенциальный уровень зависит от комплексности мер экономической политики». То есть, Павел Каллаур считает, что Нацбанк сделал все что мог, а для решения проблемы роста надо менять экономическую политику.

Некоторое непонимание возникло также между президентом и Минфином. Президент отметил рост закредитованности предприятий реального сектора, подчеркнув недопустимость решения этой проблемы за счет бюджета. Он предположил, что разговоры чиновников о фискальных рисках нужны для того, чтобы подготовить его к оплате долгов предприятий за счет бюджета. Но, по мнению Александра Лукашенко, это недопустимо, предприятия сами должны зарабатывать деньги и платить налоги в бюджет.

Кроме того, президент выразил недовольство планированием бюджета. Александр Лукашенко отметил, что расходы бюджета в текущем году были сокращены на 10%, резервный фонд не тратили, ставки налогов повысили только с февраля, а доходы бюджета в январе внезапно выросли, и возник профицит бюджета. «Это вы его планируете так бестолково? – задал он вопрос министру финансов РБ Владимиру Амарину.

В официальных материалах с отчета 2 марта не сообщается, что ответил Владимир Амарин. Можно ожидать, что он не согласился с оценкой президента деятельности Минфина. И министра можно понять, дело в том, что существование значительного профицита бюджета сверх запланированного уровня тоже запланировано и является следствием бюджетной политики, одобренной президентом. Бюджет формируется исходя из консервативного сценария, согласно которому дела в стране и за рубежом идут совсем плохо. В реальности дела всегда идут немного, а иногда и намного лучше, поэтому в бюджет поступают дополнительные доходы, которые потом Минфин делит, естественно, с одобрения президента. То есть получение неожиданного большого профицита бюджета – это запланированное законом о бюджете событие. Поэтому негативная оценка профицита со стороны президента, который этот закон о бюджете подписал, должна была удивить Минфин.

Озадачены в Минфине, по-видимому, были и заявлением президента о недопустимости использования бюджетных средств для поддержки предприятий. Дело в том, что именно для этих целей, собственно, профицит и предназначен, более того именно так в 2017 году Минфин и поступал, причем с ведома президента.

Отложенная нестабильность = девальвация

Таким образом, между президентом и правительством с Нацбанком явно просматривается фундаментальное противоречие.

Президент считает, что правительство и Нацбанк должны поднять экономику страны и заработную плату ее жителям. Но правительство и Нацбанк думают совсем о другом. Нацбанк обеспечил стабильность финансового рынка и банков. Минфин экономит доходы, чтобы за счет профицита иметь возможность поддержать убыточные предприятия. Глава Совмина Андрей Кобяков тоже почему-то озабочен финансовой стабильностью. 2 марта в своем выступлении он отметил сохранение стабильности на валютном, кредитно-депозитном и финансовом рынках, и подчеркнул, что страна живет по средствам.

То есть, чиновники поставили перед собой задачу обеспечить финансовую стабильность, добились этого, заморозив доходы населения, и теперь пребывают в ожидании того, что экономика начнет сама собой развиваться или же кто-то неизвестный начнет осуществлять «комплексность мер экономической политики». Возможно, они ждут реформ от президента, намекая ему на необходимость их проведения.

Таким образом, в управлении Беларуси сложилась тупиковая ситуация. Правительство и Нацбанк считают, что сделали, что могли, и ждут от президента, когда тот даст отмашку «комплексности мер экономической политики». Президент же тоже считает, что он сделал все, что мог, и теперь правительство с Нацбанком должны обеспечить подъем экономики.

Кончится все это плохо. И, вполне возможно, как это у нас традиционно водится, девальвацией рубля. Предпосылки для нее сформировало правительство, которое в целях обеспечения финансовой стабильности явно переусердствовало с экономией средств. В 2017 года бюджет исполнен с профицитом в размере 2,8 млрд. BYN, а только в январе профицит бюджета органов государственного управления составил еще 1,5 млрд. BYN. И это при том, что доходы республиканского бюджета за 2017 год составили 19,8 млрд. BYN.

То есть, получается, что Минфин вывел из экономики колоссальные средства. Судя по приведенным данным, Беларусь вовсе не живет по средствам, она живет намного хуже, чем могла бы. Этим в значительной степени объясняется стабильность белорусских финансов – низкая инфляция и курс доллара меньше 2 BYN/USD.

В результате действий Минфина сформировался некоторый потенциал нестабильности, который может высвободиться в том случае, если бюджет потратит выведенные из экономики деньги. А все к этому идет, потому что президент рано или поздно сообразит, за счет чего обеспечивают стабильность финансов правительство и Нацбанк, которые в принципе не собирались увеличивать зарплату до 1 тыс. BYN, только вслух об этом не говорили. Может выйти скандал. Хотя не обязательно, так как чиновники защищены тем, что проводимую ими программу экономии сам же президент и одобрил. То есть, они обзавелись охранными грамотами, типа той, которую в романе «Три мушкетера» получила миледи: «Совершивший это действовал по личному распоряжению Кардинала и для блага государства».

Но миледи эта грамота не пригодилась, проблемы могут возникнуть и у белорусских чиновников, а потом и у всей страны. Тут уже не так важно, куда уйдут деньги из профицита бюджета – на зарплату или в экономику, эффект будет один – рост курса доллара и инфляции. Конечно, не исключено, что профицит правительство никак не использует вообще, но это уже будет полным безумием, это все равно как выбросить пару миллиардов долларов. Впрочем, происходящие в настоящее время в управлении страной события и так производят впечатление некоторого сюрреализма: чиновники говорят одно, делают другое, а что думают — неизвестно.

Но возможная нестабильность будет рыночным явлением, возвращением к балансу, который должен был иметь место, если бы Минфин не скопидомничал. Если бы он это не делал, тогда в течение 2017 года инфляция была бы немного больше (на пару процентных пунктов), а курс доллара поднялся бы немного выше, чем сейчас (не до 2 BYN/USD, а, допустим, до 2,1-2,2 BYN/USD). Это не привело бы ни к каким неприятным последствиям для экономики и финансов, напротив, темпы роста ВВП были бы существенно выше, так же как и прибыль предприятий и зарплаты работников. Белорусская экономика находится в переходном состоянии и некоторая нестабильность финансов для нее нормальное, естественное явление.

Павел Каллаур 2 марта сказал, что «Ситуация на денежных рынках близка к динамическому равновесию». С этими словами можно было бы согласится при нулевом профиците бюджета. А когда Минфин заначил 4,3 млрд. BYN, то такая ситуация называется не равновесием, а искусственным сдерживанием инфляции и курса рубля за счет снижения доходов населения и темпов роста ВВП. Это государственная политика руководства страны в настоящее время, причем, одобренная президентом.