100 лет революции: Триумфальное шествие «человека с ружьем»

«Там дураки власть берут, — может хоть жизнь поумнеет».
Андрей Платонов «Чевенгур»

Первая в истории война, война братоубийственная, гражданская, случилась, как только появились люди, способные воевать. Вспомните детей Адама и Евы: «… восстал Каин на Авеля брата своего и убил его». Как учил отец диалектики Гераклит, «Война — отец всего и мать всего, одних она делает великими, других ничтожными, одних свободными, других рабами».

Современные науки с разных сторон пытаются объяснить причины возникновения войн. Только перечисление различных теорий войн заняло бы не один десяток страниц. Но к «советским войнам» в большей степени применима теория марксизма. Она исходит из того, что все войны в современном мире происходят из-за конфликтов между классами и между империалистическими силами. Эти войны — часть естественного развития свободного рынка, и они исчезнут только тогда, когда произойдет Мировая революция.

«Сытые, пьяные и жаждущие справедливости»

Уж кто-кто, но ни Маркс, ни его последователи никогда не были миротворцами. Кто изучал историю КПСС, наверняка помнит ленинский лозунг о превращении войны империалистической в войну гражданскую. В свою очередь войну гражданскую коммунисты вновь пытались перевести в войну мировую. Причем, это отнюдь не камуфлировалось, наоборот, громко и открыто пропагандировалось.

Александр Блок написал: «Мы на горе всем буржуям // Мировой пожар раздуем // Мировой пожар в крови — Господи благослови!». Очень понравились эти слова большевикам, которые школьники заучивали наизусть.

Вообще говоря, гражданская война возможна при следующих обстоятельствах: в стране налицо системный кризис. При этом власть внутренне не меняется. Тогда, в конце концов, или вооруженное восстание, или всеобщий саботаж опрокидывает ее; находятся не одна, а как минимум, две силы, которые готовы эту власть принять.

Такие обстоятельства были в России и в тех государствах, которые стремились к выходу из империи. Успех определялся тем, на чью сторону встанет армия.

Если исключить страны Балтии, то самым крупным городом ближайшим к Петрограду были Выборг и финская столица Гельсингфорс (Хельсинки), где бесчинствовали матросики Балтийского флота, которые позже станут вспоминать о том, как они «расшатывали царский трон». Сытые, пьяные от спирта, кокаина, вседозволенности и жаждущие «справедливости»…

Вообще на флот приходилась небольшая часть вооруженных сил России. Во время первой мировой войны после завершения мобилизаций на всех флотах и флотилиях служило 137 тысяч моряков из 8-ми миллионного состава армии. В последние десятилетия империи флот не отличался надежностью и всегда был готов к бунту, что показали события 1905-07 годов. Почему? Из темной избы, от сохи и лучины, кваса и редьки новобранцы попадали в мир электричества и сложных машин, мир электротехники, радио, химии. Традиционные религиозно-мировоззренческие установки трещали по швам. Одновременно в сознании возникала мощная компонента — необходимость жить и принимать решения в мире абстрактных, отвлеченных понятий. И это при отсутствии какой-либо общекультурной подготовки.

Не удивительно, что именно флот оказался самым отзывчивым и податливым к большевистской демагогии материалом. Картина Н. Лямина «Восстание матросов на крейсере “Аврора” 28 февраля 1917 г.»

В результате в естественнонаучном мировоззрении такого матросика возникала невообразимая путаница. Отрицание Бога вело и к отрицанию идеи Божьего Помазанника, а затем нередко и любой власти. С другой стороны, условия службы способствовали возвеличиванию собственной значимости матросов. Лишний год службы во флоте компенсировался служивым с лихвой. Их паек был в три раза дороже солдатского, форма одежды отличалась добротностью материала и известным шиком. Матросы попадали в заграничные порты, получали высокую степень свободы в увольнении на берег (вплоть до легального посещения публичных домов), плюс казенная чарочка сухого вина в плавании, от которого дорожка часто вела к более крепким напиткам, плюс нередкое соприкосновение с миром аристократии и даже Императорским Двором.

Благодаря всему этому крестьянин среди других людей равных себе не видел. Недаром после службы во флоте, за редчайшим исключением, в деревню никто не возвращался.

Не удивительно, что именно флот оказался самым отзывчивым и податливым к большевистской демагогии материалом. «Кто был никем, тот станет всем». А для матросов и так уже ставших «всем» самим фактом службы это звучало, как «Всем» и останется.

Они разогнали учредительное собрание

Уже в ходе февральских событий стихия матросского бунта сказалась в полной мере: на кораблях и базах Балтийского флота было убито 120 офицеров и более 600 подверглось нападению. Позднее подобные же эксцессы прокатились и по другим флотам. Массовое избиение флотских офицеров стало первым грозным раскатом приближающегося урагана новой революции. В решающий момент 10 тысяч матросов и 11 боевых кораблей прибыли в Петроград и приняли самое активное участие в свержении Временного правительства.

Забегая вперед, отмечу, что революционные матросы во главе с Павлом Дыбенко и Анатолием Железняковым разогнали Учредительное собрание. Сводный отряд моряков был отправлен в Москву для помощи большевикам в захвате власти, затем были Дон, Урал, Киев, Могилев, фронты гражданской войны. Недаром Троцкий назвал матросов-балтийцев «красой и гордостью революции». Знаменитый «наркомвоенмор» сам, будучи не чужд творчеству, тоже попал под обаяние образа. Матросы, в большинстве своем рослые, хорошо физически развитые в броской и непривычной форме на фоне серой и невзрачной солдатской массы производили яркое и запоминающееся впечатление. К тому же, матросы, зачастую как дети, обвешивались оружием…

«Караул устал!» Разгон Учредительного собрания матросами. Изображение с rushist.com

Большевики часто поручали матросам различные акции по «наведению порядка». Так, матросские патрули прекратили грабеж винных складов и навели в районе Невского проспекта и Дворцовой площади идеальный порядок. Но после этого запасы спиртного на кораблях флота увеличились многократно. Превращение матросов в «красу и гордость» революции было вполне закономерным. Среди маргинализированной солдатской и рабочей массы они действительно выделялись не только своим внешним видом, но и сплоченностью, организованностью, подчиненностью собственным лидерам. В условиях «нерегулярной» гражданской войны это имело решающее значение.

Но как только война приобрела форму противоборства двух классически организованных армий, матросские отряды быстро потеряли роль ударной силы. Частью они растворились в составе регулярной Красной Армии, частью перешли к анархиствующим группам: махновцам, «зеленым», различным атаманам. Сама гражданская война, в ходе которой большевики, помимо удержания власти, выполняли не менее важную задачу подавления стихии разгулявшихся масс, положила конец матросской вольнице.

Кронштадтские события 1921 года стали вполне закономерным и неизбежным концом этой силы. Эпоха великих разрушений закончилась, наступило время созидания нового государства. Перепоясанный пулеметными лентами матрос перешел с палуб кораблей и фронтов гражданской войны на плакат и экран, где ему предстояло прожить не менее яркую и куда более долгую жизнь…

Революционный призыв в царскую армию

Неисчерпаемым кадровым резервом революции стали «запасные батальоны», призыв в которые осуществлялся с лета 1915 года. Их контингент предназначался для пополнения фронтовых частей, но по разным причинам, в том числе и из-за отсутствия винтовок, сделать это было невозможно. В итоге запасные батальоны разрастались до 12-15 тыс. человек при штатном составе офицеров на тысячу человек. Фактически солдат некому было обучать, некому выводить на фронт пополнение. «В тылу полное разложение. Тыловые части ровным счетом ничего не делают или, во всяком случае, недостаточно заняты… Зима — самое неудобное время для военного обучения. Но в этом году это обучение проходило в особенно сокращенном и упрощенном виде из-за недостатка ружей, пулеметов, орудий, а главное — из-за недостатка в офицерах. Кроме того, солдаты, очевидно, скверно помещены в казармах. Их набивают как сельдей в бочку. В Преображенских казармах, рассчитанных на 1000 человек по норме, реально помещены 4000 человек. Представьте себе их жизнь в душных и темных помещениях! Они проводят целые ночи в разговорах. Не забывайте, что среди них есть представители всех народов империи. Всех религий и сект, есть даже евреи. Это прекрасный бульон для культуры революционных бактерий. И наши анархисты, конечно, прекрасно это понимают», — писал начальник канцелярии премьера Иван Мануйлов.

Проблема «запасников» обострилась настолько, что весной и летом 1916 года призыв в армию был вообще отменен. Но ввиду понесенных потерь и удлинения линия фронта потребность пополнения возникла вновь и призванных вновь размещали в переполненных казармах. Этот последний призыв «в царскую службу» оказался в прямом смысле революционным.

Классовые силы революции демонстрировали растущее взаимопонимание. Когда 29 октября 1916 года заводы Петрограда солидарно, не выдвигая никаких требований, прекратили работу, вызванные на усиление полиции солдаты открыли огонь. Но стреляли по полиции. Причем, как с удивлением отмечал русский военный агент во Франции Алексей Игнатьев, это были солдаты хоть и запасного, но Волынского полка. «Варшавская гвардия! Как она могла попасть в Петербург?» Только недомыслием объясняет Игнатьев размещение для обеспечения порядка в столице запасных войск, легче всего поддающихся разложению. По его мнению, французские правители поступали значительно хитрее, отводя на отдых в окрестности Парижа только самые надежные и дисциплинированные части. При этом они не скупились и на довольствие полиции.

Понятно, что возможности, которые солдаты-фронтовики получают от пребывания в столице, способны отвлечь их от политики, но российское военное министерство не находило это нужным. Именно в столице оно концентрировало батальоны запасников. Самого ненадежного войска, которое панически боялось отправки на фронт.

Такие странные подходы военного ведомства можно объяснить российской спецификой, но состояние самих солдат и матросов вполне подчинялось универсальным мотивам поведения в психологически некомфортной ситуации. Постфактум эту истину неоднократно и образно комментировали современники и участники тогдашних революций. Обязательным мотивом таких интерпретаций является констатация фатальной предопределенности именно такого развития событий.

Солдаты запасных полков легко поддавались на демагогию политических агитаторов разного толка.

Как «большевики» стали «меньшевиками»

Как известно, на первых и единственных выборах в Учредительное собрание России оглушительную победу получили левые радикалы — эсеры и большевики, собравшие вместе более четырех пятых голосов избирателей. При этом большевики были крайними радикалами, и специальным декретом ВЦИК распустил (фактически разогнал) Учредительное собрание 6 января 1918 года, на второй день после его открытия. В учебнике истории СССР для средней школы, глава, посвященная событиям с 25 октября 1917-го до весны 1918 года, названа, со ссылкой на Ленина, «триумфальным шествием Советской власти».

Если это и было триумфом, то триумфатором с полным правом можно называть «человека с ружьем».

Разгон Учредительного собрания, призванного заложить законодательные основы послереволюционного устройства России, можно назвать вторым по счету государственным переворотом, совершенным большевиками за два с небольшим месяца пребывания во власти.

У правых эсеров, составлявших большинство депутатов, существовали принципиальные разногласия с большевиками. Кроме того, они не могли по достоинству оценить законотворческую активность Ленина, предлагавшего им на утверждение собственную Конституцию, хотя не ради утверждения ее проводились выборы в Учредительное собрание.

Как писали в школьном учебнике «контрреволюционное большинство» Учредительного собрания, уклонилось от обсуждения «исторической» Декларации, отказалось признать Советскую власть и ее декреты, и тем самым разоблачило свою контрреволюционную сущность. Это очень характерный момент – «большевики» фактически оказались «меньшевиками», но это уже не имело никакого принципиального значения. Власть удесятеряла их силы и позволяла побеждать любое большинство в любой дискуссии. А впоследствии и устранять саму возможность таких дискуссий. Для такой предварительной работы «с потенциальным электоратом» в декабре 1917 года по инициативе Феликса Дзержинского была образована Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК), которую Ленин назвал «нашим разящим оружием против бесчисленных заговоров и покушений на Советскую власть».

Примечательно, что формальное поражение большевиков на выборах в Учредительное собрание сами большевики объясняли тем, что к ноябрю 1917 года, когда проводились выборы, во многих городах и, особенно в деревнях, еще не утвердилась Советская власть, а массы плохо знали об исторических ленинских декретах. Вот если бы выборы пришлись на более поздний срок, следует из этого объяснения, то сумели бы обеспечить нужные ей результаты уже в ходе выборов.

Во многих постсоветских странах эта оговорка учитывается, и власть практически всегда получает нужные для себя результаты на любых выборах даже тогда, когда представляет собой абсолютное количественное меньшинство.

Натолкнувшись на неприятие своих законодательных инициатив, подстрекаемая Лениным большевистская фракция в специальном заявлении «заклеймила» контрреволюционеров и вместе с примкнувшими к ней левыми эсерами, покинула Учредительное собрание. Была свобода, на смену ей пришла диктатура. Историческая фраза «караул устал» матроса Железняка навсегда упразднила парламентскую демократию в Советской стране.

К теме свободных демократических выборов большевики никогда больше не возвращались. Власть взяли, а жизнь не поумнела…