Единая система ПВО: старая песня о главном

Даже по прошествии восьми лет с момента подписания соглашения о создании ЕРС ПВО РБ и РФ процесс ее формирования все еще не завершился.

11 августа 2017 года Президент РФ Владимир Путин внес на ратификацию в Государственную думу протокол об изменениях и дополнениях в действующее соглашение между Россией и Беларусью о совместной охране внешней границы Союзного государства в воздушном пространстве и создании Единой региональной системы противовоздушной обороны двух стран. Текст протокола был размещен в электронной базе данных нижней палаты российского парламента.

В нем говорится:»Ратифицировать протокол о внесении изменений и дополнения в Соглашение между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о совместной охране внешней границы Союзного государства в воздушном пространстве и создании Единой региональной системы противовоздушной обороны Российской Федерации и Республики Беларусь от 3 февраля 2009 г., подписанный в городе Минске 2 ноября 2016 года».

Как говорится в пояснительной записке к данному документу, «положениями протокола уточняется понятийный аппарат соглашения, а также вносятся изменения, касающиеся организационно-штатной структуры Вооруженных сил РФ и порядка применения оружия и боевой техники дежурными по противовоздушной обороне при совместном выполнении задач боевого дежурства».

И далее: «Реализация протокола позволит повысить надежность охраны внешней границы Союзного государства в воздушном пространстве, будет способствовать укреплению безопасности двух государств и не потребует дополнительных бюджетных ассигнований федерального бюджета».

В данной информации не было бы ничего экстраординарного, если бы не реакция некоторых информационных агентств и СМИ. Последние поспешили опубликовать комментарии, из которых следовало, что неизбежным следствием ратификации вышеупомянутого протокола станет «незаметная оккупация» Беларуси. А белорусскую воздушную границу со странами ЕС и Украиной «будут охранять российские ПВО». Дабы данное заблуждение не проникло в широкие массы неискушенных граждан, хотя бы вкратце, напомним историю вопроса.

Неплохо бы заглянуть в «святцы»

Для начала уместно будет упомянуть, что ровно четыре месяца назад Протокол о внесении изменений и дополнения в Соглашение между Республикой Беларусь и Российской Федерацией о совместной охране внешней границы Союзного государства в воздушном пространстве и создании Единой региональной системы противовоздушной обороны Республики Беларусь и Российской Федерации от 3 февраля 2009 года утвердил президент Беларуси Александр Лукашенко.

Соответствующий указ №80 от 10 марта 2017 года был опубликован 14 марта на Национальном правовом интернет-портале. Сам протокол, как уже отмечалось выше, был подписан в Минске 2 ноября 2016 года в рамках заседания совместной Коллегии министерств обороны Беларуси и России.

В опубликованном вслед за этим сообщении РИА «Новости» говорилось: «основное содержание изменений, вносимых в соглашение от 2009 года состоит в том, что понятие «угрожаемый период» было заменено на понятие «период непосредственной угрозы агрессии», подразумевающее военно-политическую обстановку, при которой Россия или/и Беларусь могут подвергнуться нападению «какого-либо государства или группы государств».

Для того чтобы оценить суть этих изменений и их важность, очевидно, есть необходимость, во-первых, разобраться с содержанием понятия «угрожаемый период» (так как понятие «период непосредственной угрозы агрессии» не нуждается в особых пояснениях), а во-вторых, определить, что именно замена одного понятия на другое меняет в смысле корректируемого документа.

Согласно Толковому военно-морскому словарю (EdwART 2010), угрожаемый период — это отрезок времени различной продолжительности, который обычно предшествует началу войны. Характеризуется крайним обострением международной обстановки и противоречий между вероятными противниками. Угрожаемый период используется для повышения боевой готовности вооруженных сил, их стратегического развертывания и перевода экономики на военное положение.

А теперь обратимся к тексту Соглашения о совместной охране внешней границы Союзного государства в воздушном пространстве и создании Единой региональной системы противовоздушной обороны (ЕРС ПВО) Беларуси и России , которое было подписано 3 февраля 2009 года на заседании Высшего госсовета Союзного государства. В соответствии с ним в состав ЕРС ПВО должны войти соединения и воинские части обеих сторон, находящиеся на территории Республики Беларусь, Калининградского особого района и западных областей Российской Федерации. В боевой состав ЕРС предполагалось включить: авиационных частей — 5; зенитных ракетных частей — 10; радиотехнических частей — 5; частей радиоэлектронной борьбы — 1.

Возглавлять ЕРС на ротационной основе должен командующий Военно-воздушными силами и противовоздушной обороной одной из сторон, последний назначается совместным указом президентов Российской Федерации и Республики Беларусь по представлению министров обороны обеих стран.

Порядок управления силами и средствами ВВС России, а также ВВС и войск ПВО Беларуси в мирное время аналогичен существующему, а именно: управление своими частями и подразделениями, выделенными в состав ЕРС ПВО каждой из сторон, осуществляется главнокомандующим ВВС России (сейчас ВКС) и командующим ВВС и войсками ПВО Беларуси соответственно.

Координация совместных действий соединений и воинских частей, выделенных в состав ЕРС ПВО, должна осуществляться с центрального командного пункта главнокомандующего российскими ВВС. В угрожаемый период для управления ЕРС ПВО создается ее объединенное командование в составе объединенного командования региональной группировки войск двух стран.

Исходя из контекста, есть все основания утверждать, что понятие «угрожаемый период» является ключевым для всего документа, так как именно при наступлении угрожаемого периода и запускается процедура создания объединенного командования ЕРС ПВО, т.е. де-факто создается сама региональная группировка войск противовоздушной обороны двух стран, которая до этого момента существует как бы в зародыше.

Период периоду — рознь

В связи с вышеизложенным возникает законный вопрос: почему по истечению семи лет после подписания Соглашения о создании ЕРС ПВО понадобилось заменить однозначное военное понятие «угрожаемый период» на более расплывчатое политическое «период непосредственной угрозы агрессии».

По данному поводу экспертами высказывается несколько мнений. Первое (и главное) основывается на том, что при наличии современных средств вооруженной борьбы и уже развернутых на театре военных действий крупных группировок сил и средств угрожаемого периода, как определенного отрезка времени, может и не быть.

Это вполне корреспондируется с нынешними гибридными стратегиями, в соответствии с которыми войны не объявляются (а посему трудно определить не только момент наступления угрожаемого периода, но и начало самих военных действий), а ведутся заранее развернутыми группировками войск.

Но если исчезает угрожаемый период, то тогда исчезает и формальный повод для формирования объединенного командования ЕРС ПВО и передачи под его начало частей и соединений Беларуси и России. Что, как полагают отдельные наблюдатели, на руку Минску, не желающему передавать свою противовоздушную оборону в распоряжении Москвы, и никак не может устроить последнюю, для которой прикрытие с воздуха на западе имеет жизненно-важное значение. Отсюда и замена понятий: при нынешнем ухудшеннии международной обстановки «период непосредственной угрозы агрессии» может быть объявлен в любой момент.

Однако скептики в экспертном сообществе не спешат разделять оптимизм тех, кто считает, что последняя лазейка для президента Лукашенко, позволяющая ему всячески оттягивать реальное создание ЕРС ПВО, закрылась. Они напоминают об истории вопроса, ведь официальные переговоры о юридическом оформлении ЕРС ПВО Беларуси и России начались еще в 2001 году.

И за время, прошедшее со старта переговорного процесса, подписание документа о создании единой системы ПВО двух стран анонсировалось не раз. Однако юридическое оформление этого объединения постоянно откладывалось. Что, по мнению большинства аналитиков, не имело отношения ни к технике, ни к тактике, ни к стратегии. Стороны никак не могли прийти к консенсусу относительно того, сколько стоят услуги Беларуси по обороне западных воздушных рубежей России.

Настойчивость военно-политического руководства РФ в данном вопросе вполне объяснима. По его мнению, после того как в НАТО вступили Чехия, Польша, Венгрия и страны Балтии, вокруг европейской части России создалась принципиально новая и очень опасная стратегическая обстановка. Она характеризуется высокой степенью уязвимости российского ракетно-ядерного потенциала в центральной части страны перед воздушным нападением со стороны Запада. Поэтому единая региональная система противовоздушной обороны Беларуси и России имеет для Кремля первостепенное значение.

Конечно, в российском Генштабе вряд ли надеялись, что белорусские силы ПВО смогут перехватить все 100% крылатых ракет, если те полетят на Россию с запада. Однако, там явно рассчитывали с их помощью минимизировать количество целей, которое придется на долю российской противовоздушной обороны. Что позволит обеспечить более надежное прикрытие объектов на своей территории от воздушного нападения.

Кроме того ЕРС ПВО должна была стать краеугольным элементом Объединенной системы (ОС) ПВО СНГ. Не только сыграть роль своеобразного «полигона» для отработки соответствующих юридических и технических процедур, но и послужить примером «взаимовыгодного и равноправного» военного сотрудничества для остальных стран СНГ.

Белорусская сторона, пользуясь столь высокой степенью заинтересованности российских партнеров в данном соглашении, намеревалась выторговать для себя как можно больше экономических выгод (и не только поставок дешевых энергоносителей).

Наконец, по истечении восьми лет переговоров точки соприкосновения по основным спорным вопросам вроде бы были найдены. И 3 февраля 2009 года на заседании Высшего госсовета Союзного государства Соглашение о совместной охране внешней границы Союзного государства в воздушном пространстве и создании Единой региональной системы противовоздушной обороны Беларуси и России было подписано.

Но, как выяснилось уже вскоре, даже подписание этого документа еще не означало старта процесса реального создания ЕРС. По мнению многих наблюдателей, белорусская сторона всячески тормозила ратификацию документа, и причиной этого по-прежнему называлось недовольство размером экономических преференций со стороны России.

Хотя и достигнут «консенсус»

Ситуация вроде бы изменилась в начале 2012 года, когда, как считает ряд аналитиков, между Владимиром Путиным и Александром Лукашенко было заключено негласное соглашение: интеграция (в том числе и в военной сфере) в обмен на экономические льготы и преференции. Если интерес Путина в этой сделке носил явно предвыборный характер, то Лукашенко были необходимы средства для поддержания социальной стабильности в своей стране.

Официального подтверждения этой версии нет, но факт остается фактом, 13 февраля 2012 года Лукашенко своим указом № 65 утвердил договор с Россией о совместной охране внешней границы Союзного государства в воздушном пространстве и создании ЕРС ПВО.

Но и этим дело не кончилось. Процесс оформления ЕРС нельзя было считать завершенным без назначения командующего. А оно, как водится, раз за разом откладывалось. И опять, по мнению экспертов, не спешила белорусская сторона. Желая на случай очередной стычки с Кремлем по экономическим вопросам сохранить «в рукаве» этот важный козырь.

Лишь 28 августа 2013 года стало известно о назначении командующим ЕРС ПВО Олега Двигалева, командующего войсками ПВО и ВВС Беларуси. Что тогда многие расценили как знак того, что длительный (и без преувеличения мучительный) процесс создания ЕРС ПВО вступил в завершающую стадию.

Но только 8 сентября 2016 года первый заместитель главкома российских воздушно-космических сил (ВКС) генерал-лейтенант Павел Кураченко заявил, что Вооруженные силы России и Беларуси вскоре начнут нести боевое дежурство в рамках Единой региональной системы ПВО двух государств.

В связи с чем «министры обороны России и Беларуси утвердили перечень органов военного управления, пунктов управления, объединений, соединений и воинских частей, выделяемых в состав Единой региональной системы ПВО, а также Положение о командующем и командном пункте Единой региональной системы (ЕРС) ПВО». Инструкции по организации и несению боевого дежурства в ЕРС ПВО подлежат утверждению главами военных ведомств обеих стран.

Но даже в случае вступления в силу последних изменений и дополнений в текст соглашения о создании ЕРС ПВО РБ и РБ, эксперты не берутся с полной уверенность утверждать, что все договоренности будут претворены в жизнь. И в любом случае речь не может идти об «оккупации» Беларуси частями российских Военно-космической обороны.