Призыв-2016: навстречу хозяйственным работам и цивилизованной дедовщине

Каковы условия прохождения службы в Вооруженных силах Беларуси? Реально ли призывнику «откосить»? И существует ли в белорусской армии дедовщина?

Об этом в интервью БЕЛРЫНКУ рассказал журналист Роман ВАСЮКОВИЧ, изучающий проблемы срочной службы в белорусской армии. Сам Роман сразу после окончания вуза в течение года (с ноября 2013-го по ноябрь 2014 года) служил в Вооруженных силах Республики Беларусь в войсках ПВО.

– В феврале начинается очередная призывная кампания. Сколько новобранцев обычно попадает на срочную военную службу?

– Минобороны в последние годы сообщало примерно о 9-10 тысячах срочников в ходе каждой из призывных кампаний – и весной, и осенью. Это без учета резерва – там еще около 2 тысяч.

– Сколько времени занимает сама процедура призыва? Может ли так случиться, что сегодня человек прошел медкомиссию, а завтра его уже отправили в часть?

– Нет. Случаи с моментальным призывом политических активистов, которые мы наблюдали в свое время, – исключения. Вообще же времени между первой повесткой и отправкой в армию проходит достаточно. Традиционно призывная кампания длится три месяца: весенняя – с февраля по май. С 14-15 мая должна начаться отправка призывников на службу.

– Насколько тщательно изучают здоровье призывников во время прохождения медкомиссии?

– Обычно каждый из докторов задает призывнику вопрос: есть ли жалобы? Если человек говорит, что жалоб нет, то, в общем-то, на этом все и заканчивается. Никто глубокое и всестороннее обследование проводить не будет.

Если жалобы есть, то часто к ним также относятся скептически: тебя просто начинают подозревать в том, что ты хочешь «откосить». Но если уж ты упорно отстаиваешь свою позицию, настаиваешь на своих жалобах, то, конечно, тебя пошлют на дополнительное углубленное обследование.

– А желающих «откосить» много?

– Минобороны пару лет назад озвучивало цифру: 1% уклонистов от призыва. Не знаю, насколько эта цифра соответствует действительности. Не исключаю, что на самом деле таковых существенно больше.

Ничего удивительного в нежелании молодежи служить нет. И дело не только в том, что человек на 1-1,5 года отрывается от семьи, дома, друзей, привычного образа жизни. Очень важно и то, что в Беларуси служба в армии крайне непопулярна, непрестижна. Зачастую люди, особенно молодого поколения, воспринимают тех, кто идет в армию, чуть ли не как неудачников или просто дураков. Как говорят, «служи, дурачок, – получишь значок».

Поэтому в плане армейской службы энтузиазма не испытывает никто. Другое дело, что кто-то воспринимает это как данность: ну вот надо помучиться, отслужить и забыть. А кто-то решает «косить».

– А «откосить» вообще реально?

– Вполне. Подобных историй – масса. Вопрос только в тактике. Обычно симулируется физическое или психическое нездоровье. Но бывают и немедицинские способы: когда призывник просто «бегает» от военкомата. Однако это наиболее опасный путь: такой вариант вполне может закончиться административным или даже уголовным делом.

– Нередко приходится слышать, что сегодня самое сложное в армейской службе – это психологическая адаптация к новым для молодого человека реалиям и требованиям. Так ли это?

– Тут сложно ответить однозначно. Но могу сказать, что у некоторых срочников действительно выявляются большие проблемы в плане адаптации в армейском коллективе. Он не может приспособиться к новым требованиям, элементарно не может найти общий язык с сослуживцами – даже со своим призывом. И это на самом деле огромная проблема. Причем проблема не только для самого срочника (которому, понятно, приходится очень трудно), но и для его сослуживцев, и для офицеров. Он становится настоящей головной болью части.

Мне кажется, такие вещи должны выявляться психологами на этапе призывной кампании. Такие люди просто не должны служить.

– То есть в ходе службы с такими срочниками уже ничего не сделаешь?

– Да, они не адаптируются совершенно. Мне приходилось наблюдать за такими ребятами.

Другое дело – временные срывы. Помню, когда мы только прибыли на карантин, произошел срыв у одного из моих сослуживцев: он забился в угол, кричал, что не хочет служить. Но это было такое временное помутнение. С ним провел беседу штатный психолог, и парень потом очень достойно служил, без всяких проблем.

– Чем заняты мысли срочника, когда его отправляют в часть?

– Ну, конечно, все прежде всего думают о дедовщине. Все этого боятся, все слышали разные ужасные истории, читали газеты, смотрели фильмы и т. д.

– А на самом деле дедовщина в армии есть?

– Я бы сказал, что в белорусской армии дедовщина находится в достаточно цивилизованных рамках. Табуретки об голову никто не разбивает. «Дело рядового Сычева» в белорусской армии представить себе сложно.

Надо признать, что за этим следят достаточно жестко. Нам перед строем регулярно зачитывали решения военных судов по уголовным делам о неуставных отношениях, и сроки там были всегда немаленькие. Все это действует. Кому охота сидеть пять лет в тюрьме, если через полгода твоя служба заканчивается и ты окажешься дома?

Другое дело, что дедовщина – это необязательно физическое насилие.

– Так в чем же выражается дедовщина?

– В неравноправии призывов. Как говорят, нет в мире более бесправного человека, чем солдат первого периода службы.

Вся работа обычно ложится на «молодых», «деды» же могут и отдохнуть. «Молодых» можно гонять, их можно загружать. «Молодыми» можно командовать. И тут уже все зависит от человека и его фантазии. Кому-то «дед» может указать заправить за него кровать, кому-то может заказать, например, достать пиццу – и вот думай, как тебе это сделать, не выходя из части.

Насчет пиццы, кстати, это был реальный случай, о котором мне рассказывали. Парень в итоге заказал доставку пиццы и еще оплатил услуги таксиста. В немаленькую сумму ему это влетело, учитывая, что рядовой в мое время получал 80 тысяч рублей в месяц.

– Отказаться от таких «заданий» можно?

– Можно. И не исключено даже, что тебе непосредственно ничего не сделают. Но могут из-за тебя начать гонять весь призыв: отжимания, марш-броски и т. д. Причем могут гонять всех, а конкретно тебя освободить. Результат понятен: к тебе возникнут претензии со стороны твоего же призыва. А кому хочется портить отношения с коллективом? С этим коллективом тебе жить и от этого коллектива никуда не спрятаться. То есть это давление психологическое прежде всего.

А мирятся с этим потому, что все это временно. Каждый «молодой» солдат знает, что сейчас ему нужно какое-то время потерпеть и все это закончится. Через какое-то время он займет место «деда».

– То есть отыграется?

– Ну, некоторые действительно стремятся отыграться на новом призыве. Мол, меня гоняли и я теперь буду гонять. Да и вообще психологически все это очень понятно. Молодые здоровые ребята оказываются в течение длительного времени в замкнутом пространстве, в мужском коллективе, далеко от дома, фактически без дела (когда становятся старослужащими). Вот и лезет дурь в голову.

Но вообще все люди разные. В моей части были очень адекватные ребята. А что касается дедовщины как системы взаимоотношений, то, на мой взгляд, пока существует срочная служба, от этого не избавиться никак. Формы только могут быть разные.

– Как кормят белорусских солдат?

– Я ни разу не слышал, чтобы у кого-то были претензии именно по поводу качества питания. Тут качество еды примерно как в обычной городской столовой – ни хуже, ни лучше. То есть ни в коем случае нельзя сказать, что срочников кормят чем-то несъедобным.

Другое дело, бывает, что кормят мало. То есть ты просто не наедаешься. Например, в нашей части с этим были проблемы – все мы постоянно ходили голодные. Даже шутили на этот счет: мол, живем от завтрака до обеда, от обеда до ужина и т. д. В том смысле, что мы постоянно думали о еде и очень ждали, когда к нам приедут родные или друзья и привезут какие-то продукты. Хотя нельзя сказать, что так везде: рассказывают, что в некоторых частях с этим проблем нет и срочники всегда сыты.

Я не знаю, с чем это связано. Вообще существует официально утвержденный рацион солдата, который можно без труда найти на сайте Минобороны: общевойсковой паек предусматривает 100 граммов мяса в день, 100 граммов рыбы, 250 граммов хлеба и т. д. На самом деле это ведь немного, учитывая, что речь идет о молодых организмах, которые постоянно подвергаются большим физическим нагрузкам.

– А что касается связи с внешним миром – звонки, свидания…

– Мобильные телефоны все солдаты должны сдавать офицерам. В отведенные для этого часы ты можешь брать под роспись свой телефон и делать звонки. Старослужащие, правда, обычно имеют по два телефона: один сдают офицерам, другим пользуются. А вот за тем, чтобы у «молодых» не было на руках второго телефона, следят уже сами «деды» – считается, что им это не положено по сроку службы.

Официальный день для свиданий – воскресенье. К тебе в часть могут приехать родственники, друзья, кто угодно. Впрочем, если к тебе приедут в течение недели, то и здесь большой проблемы нет – нужно только согласовать с офицером. Кстати, я не слышал, чтобы офицеры хоть раз отказывали в подобных случаях.

– Как часто во время службы приходится держать в руках оружие?

– Очень редко. Можно по пальцам пересчитать случаи, когда я держал в руках автомат. Я, конечно, не в элитной части служил, но вряд ли моя ситуация была исключительной, ведь о подобном положении дел мне приходилось слышать неоднократно из разных источников.

– Хотя бы десять раз в течение года ты автомат держал?

– Нет, конечно.

Срочник с оружием и боевыми патронами – это уже что-то чрезвычайное. Хорошо помню, как на нас смотрели офицеры, когда мы в первый раз получили оружие. В их глазах читалось беспокойство: а вдруг кто-то на кого-то затаил обиду или просто «съехал с катушек» и сейчас повернет автомат не туда?

Неудивительно, что к концу службы многие срочники элементарно не умеют разобрать и собрать автомат. Военная подготовка наших солдат, безусловно, оставляет желать лучшего. А самое главное – этим никто не стремится заниматься.

– Так чем же занимается белорусский солдат в период своей службы?

– В основном это хозяйственная работа. Причем зачастую работа тупая и бессмысленная. Солдаты красят бордюры, косят траву, убирают снег, что-то ремонтируют или строят – да, в общем, что угодно делают.

Ну и, конечно, наводят порядок перед приездом высокого начальства. Тут как раз офицеры проявляют большое рвение. Никогда не забуду, как перед приездом генерала целый день полковник ходил по части и смотрел, нет ли где мусора… А ведь вряд ли полковник должен этим заниматься.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: Вооруженные силы Беларуси: реальные боевые возможности и перспективы