Не ошиблось ли правительство с драйверами роста?

Контуры программы структурных реформ на ближайшую пятилетку, которые представители власти озвучили на конференции 23 октября в «Президент-отеле», содержат немало правильных и умных установок. Вот только что удивляет: о реформе отношений собственности как о ключевом факторе реформ, так же как и о приоритетной ставке на развитие частных предприятий, докладчики не сказали практически ни слова.

Международную научную конференцию «Проблемы прогнозирования и государственного регулирования социально-экономического развития: структурные реформы и экономический рост» НИЭИ Минэкономики проводит уже в 16-й раз. И все же в этом году конференция была не совсем традиционной.

«Интересное время сейчас для белорусской экономики, – оно требует новых идей. Сейчас обозначены структурные реформы – это посыл о смене экономической стратегии», – такую многообещающую затравку для дискуссии сделал помощник президента Беларуси, начальник главного экономического управления Администрации президента Кирилл Рудый.

Ручное управление стопорит развитие экономики

Между тем самому помощнику президента пришлось на конференции достаточно долго и терпеливо убеждать аудиторию (или, скорее, неких заочных оппонентов) в том, что пора, наконец, от ручного управления экономикой переходить к институциональному.

Но прежде докладчик разложил по полочкам аргументы в пользу такого вывода.

Как было сказано, одна из отличительных черт нынешней системы ручного управления в Беларуси – директивное доведение показателей. При этом за последние 7 лет ни один показатель по ВВП в стране не был выполнен. Что касается показателя валового регионального продукта, то из 7 регионов его выполнили только 3 – Витебская, Гродненская и Минская области.

Потерпела фиаско и идея закрепления за предприятиями должностных лиц, перед которыми была поставлена задача снизить запасы на складах. Эта тема более всего актуальна для Минпрома. Однако за 8 месяцев этого года в системе предприятий Минпрома уровень складских запасов к среднемесячному объему выпуска не только не сократился, а увеличился – со 188 до 201%.

Что касается еще одного атрибута ручного управления – контрольных мероприятий, то они не только не дают эффекта – напротив, приводят к прямо противоположным эффектам и даже к коррупции.

Институт экономики провел опрос 800 руководителей предприятий, и оказалось, что 80% из них тратят минимум 20% в неделю на совещания с вышестоящими органами, причем в 91% случаев их главная тема – выполнение доведенных показателей. Иностранная компания, как правило, закладывает административный ресурс просто в себестоимость – «в лучшем случае, а в худшем – отказывается вести бизнес». В октябре 2015 года у МАЗа было 842 поставщика, из них 374 – иностранных, у МТЗ – 595 поставщиков, из них 267 – иностранных. «Как ручным управлением проследить поставку и повлиять на частника?» – задал риторический вопрос К. Рудый.

Еще один атрибут ручного управления – управление долгами предприятий: компенсация для них процентов по кредитам, уплата аренды и т. д.

«Постоянный доступ к господдержке позволяет скрывать управленческие ошибки. В таком случае сложно сделать вывод: удался проект или нет, эффективно или неэффективно использовались финансовые ресурсы», – отметил К. Рудый.

Вследствие постоянного льготирования процентных ставок для госсектора ставки для частного сектора, который работает гораздо эффективнее, заметно выше: для госсектора они ниже 10%, в то время как средняя рыночная ставка – 35%.

Кроме того, ручное управление препятствует снижению инфляции, заметил помощник президента.

«В нерыночной экономике не может быть рыночный валютный курс. Если мы регулируем цены, депозитные ставки, но отпустили валютный курс, он – не рыночный, он – нестабильный, мы им не управляем», – отметил К. Рудый. Да, добавил он, переход к плавающему курсу – это приоритет, это важно. Но опыт стран Балтии и Азии говорит о том, что они на период реформ, наоборот, курс фиксировали, чтобы это не сказалось на реальных доходах населения, а отпускали его позже.

Помощник президента подчеркнул, что структурные экономические реформы означают смену экономической стратегии. Но это невозможно без смены ручного управления. «Ручное управление притупляет необходимость реформ, позволяет скрывать стратегические ошибки и не проводить реформы», – подчеркнул докладчик.

По его словам, белорусская экономика сейчас изменилась. «Половина экономики частная, есть иностранные предприятия. И эта часть экономики начинает боком выходить из-под ручного управления. Так что кроме как перехода к институциональному управлению сейчас ничего иного не может быть», – заключил К. Рудый.

Новая идея: механизм регулируемого банкротства

Первый заместитель министра экономики Беларуси Александр Заборовский не без огорчения заметил, что правительство и Нацбанк в последнее время часто критикуют за дороговизну кредитов и отказ в кредитовании. Эта критика поверхностна, сказал А. Заборовский, ибо не учитывает диспаритет ставок на кредитно-депозитном рынке. Ведь что получается: сегодня за счет льгот для одних завышаются ставки для других. Средняя процентная ставка по всем кредитам реальному сектору в январе – сентябре этого года составила около 17%. При этом по льготным кредитам она была гораздо ниже – 9,1%, по не льготным – 36,6%».

В 2016 году правительство планирует снизить ставки не льготных кредитов до 24-27%, а к 2020 году выйти на ставки 11-12% по не льготным кредитам и достичь инфляции на уровне 5% – как было сказано, «с широким конкурентным доступом к коммерческому банковскому кредитованию для всех». В этом году национальная экономика работает в жестких бюджетных ограничениях. «Так будет и в 2016 году, и мы планируем, что и во всей пятилетке», – пообещал А. Заборовский.

По его словам, многие отечественные предприятия, в первую очередь – госпредприятия, привыкли жить в условиях очень мягких бюджетных ограничений. «Или, говоря по-простому, у нас сформировалась привычка рассматривать кредиты не как платные и возвратные ресурсы, а как финансирование, которое потом можно не возвращать», – констатировал А. Заборовский. Правительство попытается переломить эту тенденцию.

В русле новой политики неэффективные предприятия собираются отлучить от государственной «кормушки». «Предприятия, которые окажутся не в состоянии без нее существовать, должны быть ликвидированы или реструктуризированы», – подчеркнул А. Заборовский. Да, сказал он, это повлечет немало социальных и экономических проблем. «Здесь нет простых решений. Моменты сложные. Но на то и есть экономические управленческие органы, власть, чтобы их решать», – заключил первый замминистра экономики.

Верны ли приоритеты?

В среднесрочной перспективе – полгода-год – Минэкономики видит два источника для экономического роста в стране.

Первый, как отметил А. Заборовский, – экспорт. По его словам, рост экспорта будет стимулироваться всеми инструментами экономической политики, главный из которых – валютная политика. «Реально эффективный курс должен и, по прогнозам, будет содействовать нашему экспорту. Введенный Нацбанком механизм курсообразования обеспечит конкурентоспособность белорусской продукции и непривлекательность импорта», – считает А. Заборовский.

Вторым источником роста станет, как отмечалось, рост эффективности валового накопления. По словам первого замминистра, в 2015 году Беларусь добилась одних из лучших в новейшей экономической истории страны результатов сбалансированности платежного баланса. В январе – июле дефицит счета текущих операций снизился до 1,7% ВВП против 6,9% за аналогичный период 2014 года. То есть сокращение дефицита счета текущих операций составило 5,2%. При этом ВВП просел на 3,7%, то есть значительно ниже, чем произошедшая консолидация. «Дефицит текущего счета в 1-2% является приемлемым для нашей страны, позволяет обеспечить макростабильность и запустить экономический рост на сбалансированной основе», – считает А. Заборовский.

Насколько оправдан чиновничий оптимизм, время покажет совсем скоро. Однако эти прогнозы уже сегодня вызывают скепсис. На те ли драйверы роста сделало ставку правительство в принципиально новых экономических условиях?

Недавно компания «Юнитер» провела анализ экспорта белорусских товаров за пределы СНГ за последние несколько лет, включая 2014 год. Анализ позволил экспертам сделать интересные выводы: оказывается, на фоне всеобщего падения в Беларуси есть ряд секторов, которые, несмотря на большие проблемы со сбытом на российском рынке, продемонстрировали рост экспорта в Америку, в азиатские страны, а также в страны Евросоюза.

В частности, белорусский экспорт в ЕС устройств на жидких кристаллах за последние 2 года вырос более чем в 2 раза, оптических носителей – в 6,8 раза, электрических устройств сигнализации, обеспечения безопасности или управления движением – почти в 1,7 раза, телефонных аппаратов для сотовых сетей связи или других беспроводных сетей связи – в 8,5 раза, машин вычислительных, поставляемых в виде систем, – более чем в 11 раз.

Примечательно, что этот рост обеспечили частные высокотехнологичные компании, которые правительству не приходится подталкивать в спину в поисках эффективного экспорта, как в случае с госпредприятиями, – они изначально мотивированы на поиски высоколиквидных рынков. Однако с трибуны конференции о ставке на развитие именно таких предприятий как государственном приоритете, равно как и о необходимости проведения приватизации, сказано не было. Слово «приватизация» прозвучало один раз в выступлении К. Рудого, но не как приоритет, а в числе задач второстепенного уровня.

См. также: Октябрьские тезисы